Спортивный клуб - Skrodina / Программы / Виктор Капитонов. Родом из Твери

Виктор Капитонов. Родом из Твери

01.03.2024

Виктор Капитонов

(1933–2005)

Советский велосипедист. Чемпион игр XVII Олимпиады в Риме (Италия), 1960 год

Игры XVII Олимпиады для Виктора Капитонова оказались уже вторыми по счету. В 1956 году он был в числе советских велосипедистов, выступавших на Олимпийских играх в Мельбурне, но в шоссейной гонке финишировал лишь тридцать вторым. Не повезло - упал на трассе и потерял время. Чемпионом же тогда стал итальянский гонщик Эрколе Бальдини. В командной гонке на мельбурнской Олимпиаде советские велосипедисты оказались немногим более удачливыми, заняв шестое место.

Больших побед от них тогда и не ждали: на всех прежних Олимпийских играх победителями неизменно становились представители стран, где велосипед издавна относится к числу популярнейших видов спорта - чаще всего итальянцы. Немногим по числу побед им уступали французы, но случалось бывать олимпийскими чемпионами и бельгийцам, и голландцам, и шведам.

На римской Олимпиаде безусловными фаворитами в командной шоссейной гонке тоже были итальянские велосипедисты. А фаворитом групповой шоссейной гонки с единоличным победителем - итальянец Ливио Трапе. Само собой разумеется, за своих спортсменов неистово и шумно, как это всегда делается в Италии, болела вся страна.

В день проведения командной шоссейной гонки на 100 километров в Риме стояла невыносимая жара. Не выдержав, некоторые гонщики сходили с дистанции. Датский велосипедист К.Е. Йенсен потерял сознание от теплового удара. Как и ожидалось, победу одержали итальянские велосипедисты - Антонио Байлетти, Оттавио Койляти, Джакомо Форнони и Ливио Трапе.

Но третье место, завоеванное советскими гонщиками, оказалось для всех неожиданностью. Одним из четверки велосипедистов, завоевавших бронзовые медали, был Виктор Капитонов. Однако никто еще не ожидал, что ему-то предстояло стать одним из главных героев римской Олимпиады.

В шоссейной групповой гонке на дистанции 175 с лишним километров участвовали 142 спортсмена из 42 стран. Когда в 11 часов утра дали старт, термометр показывал больше 40 градусов. Над размякшим от палящих лучей солнца асфальтом поднималось знойное марево.

На стенах домов и на тротуарах были видны огромные слова, выведенные краской: «Ливио Трапе». Вдоль трассы стояли тысячи людей, обливавших проносившихся мимо гонщиков водой из банок, бутылок и даже полиэтиленовых пакетов.

Уже после гонки Виктор Капитанов признался, что с первых же метров мечтал о… ледяном мороженом. Сначала он держался в самой гуще группы гонщиков - «попал в замазку», как говорят велосипедисты-шоссейники. Некоторое время спустя один из гонщиков упал, на него налетел второй, потом еще несколько. Пришлось объезжать получившуюся «кучу-малу».

Еще позже, в то время как остальные на миг задержались, чтобы на пункте питания освежить лица водой, Капитонов рванулся вперед. В одиночестве он проехал несколько километров. Однако на седьмом круге его настигли четверо соперников, и среди них Ливио Трапе и немец Эрик Хаген.

Следующую попытку оторваться ото всех Капитонов предпринял тогда, когда этого меньше всего ожидали: на очередном подъеме.

«Надвигался крутой подъем, - вспоминал Виктор Капитонов уже годы спустя в своей книге «Ради этого стоит жить». - Риск казался неоправданным, но какая-то дерзость подтолкнула меня в седле. Шоссе стало сверху спускаться на меня. А я карабкался метр за метром. Не оглядывался, потому что знал, что такой рывок способны поддержать лишь Трапе и Хаген. Только взобравшись на самый верх горы, я стал различать обрывки непонятных фраз. Болельщики неистовствовали: «Трапе! Трапе! Пришлось оглянуться: Трапе!

Он догонял меня, окруженный эскортом мотоциклистов. Над трассой висел сплошной рев. Еще бы, человек, олицетворяющий собой надежду итальянского велоспорта, Трапе подключился к атаке! Он, видимо, понял, что шутки плохи, что у меня хватит выносливости, злости и терпения бороться за победу до конца. И он пустился вдогонку..

Я подождал итальянца. Как-никак, а вдвоем легче. За нами бежало солнце, яростное и жгучее. Гонку мы вели попеременно».

По неписанному, но святому закону шоссейных гонок, соперники-лидеры помогали друг другу. Не из альтруизма, конечно, а для того, чтобы подальше уйти обоим ото всех остальных, и между собой закончить спор уже на финише. Так было и в соперничестве Капитонова и Трапе. Попеременно вперед выходил то один, то другой.

Когда впереди шел Трапе и чувствовал, что вести гонку больше нет сил, он командовал: «Темпо», и лидером становился Капитонов. Теперь он разрезал летящий навстречу воздух, чтобы чуть приотставший Трапе мог какое-то время передохнуть за его спиной. Потом приходил черед Капитонова кричать: «Давай», и роль лидера снова брал на себя итальянец.

Так, помогая друг другу, они шли впереди всех остальных гонщиков. Теперь уже не было сомнений, что золотая олимпийская медаль достанется кому-то из двух лидеров.

Потом случилось то, о чем еще долго вспоминали, обсуждая на все лады. Когда заканчивался предпоследний круг, Капитанов вдруг из последних сил сделал резкий рывок, а потом затормозил и победно поднял вверх руки. Нагнавший его итальянец молнией пролетел мимо и стал быстро удаляться.

Оказалось, в пылу гонки Капитанов потерял счет кругам и решил, что впереди финиш - потому и совершил рывок, выложившись до конца. Но он ошибся - впереди было еще 15 километров трассы.

Надо полагать, теперь Ливио Трапе уже не сомневался в своей победе. Он оторвался от Капитонова, вновь устремившегося за ним, на добрых полкилометра. Под восторженные крики итальянских болельщиков, ликующих на обочинах, он мчался вперед. Но Капитанов продолжал погоню, и настиг итальянца, когда до финиша - теперь уже настоящего - оставалось два километра.

Последние 250 метров два гонщика держались рядом, но Трапе все-таки шел чуть-чуть впереди. Сзади их нагоняла длинная цепочка разноцветных маек. За 20 метров до финиша оба лидера по-прежнему мчались рядом, но уже на последних метрах Капитонов совершил невозможное - он пересек финиш на полколеса раньше итальянца.

Во всех протоколах время и у Капитонова, и у Трапе указано одинаковое - 4 часа 20 минут 37 секунд. Но олимпийским чемпионом впервые стал гонщик из СССР. Ливио Трапе, завоевавший серебряную медаль, закрыв руками лицо, плакал. А у тех итальянских мальчишек, что мечтали стать знаменитыми велогонщиками, мигом появился новый кумир. И еще долго по всей Италии, где велосипедный спорт так же популярен, как футбол, победителей шоссейных гонок сравнивали с Капитоновым.

Так 27-летний гонщик из СССР одержал самую важную победу в своей спортивной карьере. Поздравляя Виктора Капитонова, министр иностранных дел Италии сказал, что вся страна, не раздумывая, согласилась бы обменять золотые медали, полученные на этой Олимпиаде итальянскими велогонщиками - в гите с места, спринтерской гонке, гонке на тандемах, командой гонке преследования и командной шоссейной гонке, - на одну медаль, которая была завоевана Капитоновым в тяжелейшей борьбе шоссейной гонки.

А первую победу в своей спортивной карьере Виктор Капитонов одержал задолго до римской Олимпиады - сразу после Великой отечественной войны в своем родном городе Твери, который тогда назывался еще Калининым. Выступая за команду вагоностроительного завода, парнишка-слесарь получил тогда в качестве приза… пачку сахара. По тем голодным послевоенным годам это было невероятное богатство.

С этого и началась спортивная биография будущего олимпийского чемпиона. Он не раз становился чемпионом страны в разных видах гонки, в 1963 году, уже будучи олимпийским чемпионом, завоевал бронзовую медаль на чемпионате мира в командной шоссейной гонке.

В токийской Олимпиаде 1964 года Виктор Капитонов уже не участвовал, в это время он серьезно учился, решив заняться тренерской работой. И с 1970 по 1988 год был тренером сборной команды велосипедистов-шоссейников. Сергей Сухорученков, выигравший золотую медаль в шоссейной гонке на играх XXII Олимпиады 1980 года в Москве - воспитанник Виктора Капитонова.

Через три года после московской Олимпиады Капитонов защитил диссертацию, получив степень кандидата педагогических наук, позже написал учебные пособия «Подготовка велосипедистов высокого класса» и «Велоспорт на Олимпиадах».

Из жизни Виктор Арсеньевич Капитонов ушел совсем недавно - он умер в Москве в марте 2005.

С 1976 года в Твери проводится ежегодная велогонка на приз Виктора Капитонова.

Из книги Все монархи мира. Западная Европа автора Рыжов Константин Владиславович

Виктор Амадей II Король Сардинии из Савойской династии, правивший в 1773-1796 гг. Сын Карла Эммануила I и Поликсены Гессен-Рейн-Роттенбургской.Ж.: с 1750 г. Мария, дочь короля Испании Филиппа V (род. 1729 г. ум. 1785 г.).Род. 1726 г. ум. 16 окт. 1796 г.Виктор Амадей был государем добрым и

Из книги Большая Советская Энциклопедия (АД) автора БСЭ

Виктор Эммануил I Король Сардинии из Савойской династии, правивший в 1802-1821 гг. Сын Виктора Амадея II и Марии Испанской.Ж.: с 1789 г. Мария Терезия, дочь герцога Модены Фердинанда (род. 1773 г. ум. 1832 г.).Род. 1759 г. ум. 1824 г.Виктор Эммануил соединял с добросердечием ограниченный ум,

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ГР) автора БСЭ

Виктор Эммануил II Из Савойской династии. Король Сардинии в 1849-1861 гг. Король Италии в 1861 -1878 гг. Сын Карла Альберта и Терезы Тосканской.Ж.: 1) с 1842 г. Аделаида, дочь эрцгерцога Австрии Рене (род. 1822 г. ум. 1855 г.); 2) с 1869 г. Роза, графиня Мирифьори (род. 1833 г. ум. 1885 г.).Род. 1820 г. ум. 9 янв.

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ДЫ) автора БСЭ

Виктор Эммануил III Из Савойской династии. Король Италии в 1900-1946 гг. Император Эфиопии в 1936-1943 гг. Король Албании в 1939-1943 гг. Сын Умберто I и Маргариты Генуэзской.Ж.: с 1896 г. Елена, дочь короля Албании Николая (род. 1873 г. ум. 1952 г.).Род. 1869 г. ум. 29 дек. 1947 г.Виктор Эммануил, вступивший

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КА) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КО) автора БСЭ

Грюн Виктор Грюн (Gruen) Виктор (р. 18. 7. 1903, Вена), американский архитектор. Учился в Вене в Высшей технической школе и в АХ у П. Беренса. С 1938 живёт в США. Последователь функционализма. Инициатор и теоретик строительства торговых и общественных центров, обособленных от города

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ОЖ) автора БСЭ

Дык Виктор Дык (Dyk) Виктор (31.12.1877, Пшовка, близ г. Мельник, - 14.5.1931, остров Лопуд, Югославия), чешский писатель. Вступил в литературу в конце 1890-х гг. как представитель символизма. Был также автором политических сатир. Поэзия Д. периода 1-й мировой войны 1914-18, проникнутая

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ПО) автора БСЭ

Из книги Энциклопедия русских фамилий. Тайны происхождения и значения автора Ведина Тамара Федоровна

Из книги Словарь современных цитат автора Душенко Константин Васильевич Из книги автора

Виктор Сидяк (Родился в 1943 г.)Советский фехтовальщик. Чемпион игр XIX Олимпиады в Мехико (Мексика), 1968 год. Чемпион игр XX Олимпиады в Мюнхене (Германия), 1972 год. Чемпион игр XXI Олимпиады в Монреале (Канада), 1976 год. Чемпион игр XXII Олимпиады в Москве (СССР), 1980 годОчень немногим

Ви́ктор Арсе́ньевич Капито́нов (25 октября , Калинин - 5 марта , Москва) - советский велогонщик , первый советский олимпийский чемпион по велоспорту, тренер национальной сборной СССР по велоспорту . Заслуженный мастер спорта СССР (1959). Заслуженный тренер СССР .

Образование

В 1968 году закончил Военный факультет при .

Биография

Семейное положение:

жена Капитонова (Захарова) Елена Ивановна заслуженный тренер России по спортивной гимнастике. Годы жизни: 11.06.1941-07.12.2013
дети: Юлия и Владимир Капитоновы.

Неоднократный чемпион СССР: 1959 в парной гонке по треку; 1962 в командной гонке по шоссе; 1956 в многодневной гонке; 1958 в групповой и командной гонке.

Семь раз стартовал в велогонке мира. Победитель этой гонки в командном зачёте - 1958, 1959, 1961, 1962.

Напишите отзыв о статье "Капитонов, Виктор Арсеньевич"

Литература

Капитонов В.А. Ради этого стоит жить. Рассказ первого советского олимпийского чемпиона по велосипедному спорту, заслуженного мастера спорта СССР, заслуженного тренера СССР о своем спортивном пути. - М .: Физкультура и спорт, 1978. - 216 с. - (Сердца, отданные спорту).
В. Малахов. Сто великих Олимпийских чемпионов. - Москва: Вече, 2006. - С. 215-220. - ISBN 5-9533-1078-1 .

Ссылки

- олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Капитонов, Виктор Арсеньевич

Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d"Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l"interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d"une sorte d"ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu"a lui, a travers les steppes de l"Orient. Toute sa loquacite s"etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d"admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l"avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu"on rend aux champs qui l"ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l"oiseau qu"on rendit aux champs qui l"on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.

Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.

(родился в 1933 году)

Олимпийский чемпион по велосипедному спорту: на Олимпийских играх I960 года победил в индивидуальной групповой шоссейной гонке на дистанции 175 километров. Первый советский велосипедист, завоевавший олимпийское первенство. На той же Олимпиаде получил бронзовую медаль в командной гонке на 100 километров. На Олимпийских играх 1956 года занял 6-е место в командной, 32-е в индивидуальной гонке. Неоднократный чемпион СССР в 1956-1962 годах в различных гонках. Тренер сборной команды велосипедистов-шоссейников 1970-1988 годов. Заслуженный тренер СССР (1970 год).

Виктор Арсеньевич Капитонов родился 25 октября 1933 года в Калинине. Он рос в рабочей семье. Мама Татьяна Акимовна - рабочая вагоностроительного завода, отец Арсений Матвеевич - кузнец. После окончания школы Виктор работал слесарем. Увлекался конькобежным спортом. Так, больше для себя, "крутил вело". Однажды его попросили выступить на городских соревнованиях по велокроссу на двадцать километров. Кросс, к своему удивлению, он выиграл. С этого и началось.

Было еще одно соревнование в жизни Виктора, которое фактически определило всю дальнейшую судьбу спортсмена. На окраине Калинина был дан старт пятидесятикилометровой шоссейной гонке. В ней приняло участие несколько десятков спортсменов города. В числе других стартовал и восемнадцатилетний Виктор Капитонов .

У него в то время был третий спортивный разряд. Сильный, уверенный в себе парень, он почти не сомневался в успехе. Уверенность зиждилась на прочной, как казалось ему тогда, базе. Дело в том, что юноша, готовясь к состязанию, наездил за неделю почти триста километров по Ленинградскому шоссе, причем особенно внимательно изучил профиль трассы в районе города, там, где, как он предполагал, будет проложена дистанция.

Но Виктор ошибся в расчетах. Большая часть трассы гонки - почти тридцать километров - пришлась на булыжную мостовую и проселочные дороги. Об этом Капитонов узнал только за день до состязания.

И вот он уже мчался в центре яркой лавины гонщиков. До поворота на проселок все шло более или менее благополучно. Правда, не сумев выбрать место, Виктор, затертый соперниками, прозевал момент отрыва небольшой группы сильнейших. Но он еще не потерял надежды войти в число призеров и усердно жал на педали, прислушиваясь к мягкому шелесту шин по гладкому асфальту шоссе.

Однако после поворота дела пошли хуже. Вскоре начала болеть спина, а затем из-за непрекращающейся тряски по булыжнику - руки, затекшие на руле. Скорость снизилась. Мучительно хотелось остановиться, хоть немного отдохнуть. Тем более что большая часть гонщиков ушла вперед - и на хороший результат уже не приходилось рассчитывать. Но Капитонов не остановился. Сжав зубы до боли, обливаясь потом, он, хотя и финишировал одним из последних, сумел обогнать нескольких менее упорных велосипедистов.

И все же это было поражением. Причем особенно обидным своей неожиданностью. Но неудача многому научила молодого спортсмена. Он понял, скольких качеств еще не хватает ему для того, чтобы стать классным гонщиком. Он не только страстно мечтал об этом, но и твердо верил в осуществление мечты. Но для этого нужен был труд, работа, огромная, настойчивая, измеряемая не неделями и месяцами, а возможно, годами.

И как-то незаметно для себя многие калининцы привыкли ежедневно, летом и зимой, в любую погоду встречать по утрам на улицах и окраинах города пригнувшегося к рулю видавшего виды велосипеда рослого стройного парня, неутомимо часами нажимающего на педали. Отмеряя день за днем десятки километров знакомых дорог, накапливая ту феноменальную выносливость, которая вызывала потом удивление у знатоков спорта, совершенствуя технику езды, Виктор еще тогда, в 1951 году, начал готовиться к подъему на олимпийский пьедестал почета.

Капитонов пришел в сборную команду Советского Союза уже зрелым, сложившимся мастером. Но до первого большого международного соревнования - Велогонки Мира, - в которой он должен был участвовать вместе со своими новыми друзьями, это трудно было определить. Виктор внимательно присматривался к тренировкам Евгения Клевцова и Родислана Чижикова, подолгу беседовал с Павлом Востряковым, с хорошей завистью наблюдал за великолепной техникой Евгения Немытова.

В солнечные дни ветреного апреля 1954 года пятнадцать сильнейших гонщиков страны на знаменитом Сочинском кольце проводили отборочные состязания, готовясь к поездке в Варшаву, где давался старт традиционной велогонке. Виктор не был в числе передовых, но все же тренеры решили включить его в сборную, почувствовав в этом застенчивом, молчаливом парне огромный запас неиспользованных сил.

Правда, уже там в Сочи он поразил специалистов своим умением удивительно легко, без всякого видимого напряжения преодолевать сложные затяжные подъемы. "Вы можете мне верить, - говорил тренер сборной Шелешнев, - Капитонов развернется, обязательно развернется." И Виктор "развернулся". Он выиграл один из этапов, несколько раз финишировал в числе лидеров, уверенно доказав свое право выступать в составе сборной.

Начало было положено. А затем начались неудачи, если можно считать неудачами почти завоеванные и в последний момент упущенные победы на крупнейших международных соревнованиях. Капитонов побывал в Австралии на XVI Олимпиаде, выступал в чемпионате мира, в нескольких крупнейших велогонках. Везде он шел впереди, и всегда что-нибудь мешало ему финишировать первым. "Не везет мне, что ли, в решающие моменты?" - сказал он как-то незадолго перед поездкой в Рим. - В Мельбурне упал, на чемпионате мира уже готовился финишировать - прокол. На Велогонке Мира - два года назад - был лидером - и снова неудача."

Это была памятная велогонка. Получив приз "Горных козлов" за лучшие результаты на сложных, изобилующих крутыми подъемами, неожиданными поворотами и спусками этапах, Виктор надел голубую майку лидера. Затем, уже на равнинах Польши, когда ничто, казалось, не могло помешать ему выиграть соревнование, он в течение какого-то короткого часа из-за неисправности машины растерял преимущество. Но не волю к победе. Именно тогда, продемонстрировав поистине удивительную выдержку, Капитонов сумел финишировать в числе первых на всех оставшихся этапах и в итоге занял почетное третье место.

Каждая серьезная гонка была для него испытанием стойкости. За год до Рима-60 на первом этапе Велогонки Мира под Берлином Виктор упал со всего ходу на бетонку. Как будто кто-то прошелся крупным наждаком от бедра до голени. После финиша лежал на массажном столе. Немецкий врач - своего не было - суетился над Ним. Вовсю орудовал перекисью водорода и зеленкой и, показывая на голень, объяснял тренерам, что дело плохо. "Швах! Дальше ехать нельзя!" А наш велосипедист только мотал головой и мычал. И все, кто находился в комнате, отворачивались, чтобы не видеть ногу Капитонова. И все знали, что он все равно не сойдет. Приехавший из посольства врач сказал: "Ему нельзя дальше ехать", - на что тренер Шелешнев ответил: "Это он решит сам". Кривясь от боли, Виктор сказал: "Поеду, чего там..."

Неисправность сцепления, проколы, неожиданные "завалы", в которые попадал Капитонов, - все это, конечно, с одной стороны, обидные случайности. Но, с другой стороны, есть во всех этих дорожных происшествиях и закономерность. Ведь машину можно было перед стартом проверить чуть тщательнее, а место на трассе гонки выбрать так, чтобы обезопасить себя от всего случайного.

Все это и есть элементы мастерства, которое приходит постепенно, порой даже совершенно незаметно для того, к кому оно приходит. Во всяком случае, в двух римских велогонках с Виктором Капитоновым уже не произошло никаких неожиданностей.

Рим. XVII Олимпийские игры. Командная гонка проходила под безжалостным южным солнцем. Главный соперник - время. Через равные промежутки команды уходят со старта. Иногда спортсмены даже и не знают, как идут основные конкуренты, ибо бывает, что один рывок решает дело. Исключительную роль играет здесь дружная, согласованная работа всех участников коллектива. Четко меняясь местами, спортсмены поочередно лидируют друг друга. Передний разрезает ветер, остальные пристраиваются за ним. Но ведь силы, как правило, неодинаковы, жара, встречный ветер начинают постепенно изматывать гонщиков. И вот, наблюдая за ходом соревнования, видишь, как один держится впереди сто метров, другой - только пятьдесят. Иначе нельзя. Для того чтобы до конца сохранить скорость, приходится, согласовывая друг с другом, по-разному расходовать силы.

Не преуменьшая заслуги Евгения Клевцова, Юрия Мелихова и Алексея Петрова, надо сказать, что на последних кругах дистанции роль лидера все чаще и дольше стал выполнять Виктор Капитонов . Неутомимый, он не только резко увеличивал скорость в момент своего лидирования, но и, пристраиваясь в хвост четверке, подбадривал ребят, особенно Петрова, уставшего больше других.

Это была удивительно тяжелая гонка. Не выдержав напряжения, отдельные спортсмены, а то и целые команды сходили с дистанции. Примерно в середине ее вдруг покачнулся в седле и упал на обочину молодой датчанин. Через несколько часов он умер в госпитале от солнечного удара. Как выяснилось впоследствии, немалую роль в трагическом случае сыграла солидная доза допинга, принятая юношей перед стартом по настоянию тренеров.

Трудно пришлось и нашим. Последние два круга Алексей Петров уже почти не мог лидировать и старался только не отстать от товарищей. Мужественный спортсмен сумел все же закончить дистанцию, но вторично выступать в Риме уже не смог. Всего несколько секунд проиграли мы немцам, завоевавшим серебряные медали. И, может быть, прав Клевцов, сказавший потом, что для того, чтобы занять второе место, советской команде не хватило всего лишь... четырех кружек воды.

А затем была индивидуальная гонка на 175 километров. О ней рассказал сам гонщик в книге "Ради этого стоит жить": "Старт дали в одиннадцать часов. Солнце стояло в зените, и, как и во время командной гонки, было сорок пять градусов жары. Все сто сорок три гонщика мечтали о победе. Но больше всех надеялся на успех Трапе. Надписи на домах и тротуарах кричали: "Трапе! Трапе! Трапе!" Темпераментные болельщики скандировали: "Трапе! Трапе! Трапе!"

На первых метрах мне не повезло. Как говорят велосипедисты, "попал в замазку", то есть в самую гущу группы. Разозлился, хотел сразу же выбраться, но все же подумал: "Зачем волноваться? Дорога дальняя. Солнце палящее. Конечно, жара и расстояние не раз еще перетасуют шансы каждого! А пока надо присмотреться к соперникам".

Руководители советской делегации учли уроки командной гонки, и 29 августа все наши спортсмены, свободные от состязаний, вышли на улицы с ведрами, банками, полиэтиленовыми пакетами, наполненными водой. Они щедро поливали нас. Но вода испарялась почти мгновенно.

Первые минуты я держался ближе к обочине - чтобы в случае "завала" объехать упавших. Осмотрелся. Все было в порядке. Гайнан Сайдхужин, Евгений Клевцов и Юрий Мелихов ехали рядом. Противники тоже не спешили. Бельгиец Ван дер Берген, обладавший мощнейшим финишным броском, спокойно пристроился за четверкой итальянцев: Трапе, Балетти, Бариверой и Тонуччи. Три велосипедиста из ГДР - Шур, Адлер и Хаген - шли уверенно и дружно.

С кем из них придется схлестнуться на последних метрах дистанции? Я твердо знал, что на победу реально претендуют эти одиннадцать человек. Конечно, не исключены случайности, ведь недаром групповую гонку называют лотереей! Да, случайности не исключены, но я всегда верил в трезвый расчет и поэтому зорко следил за соперниками.

А гонка набирала и набирала темп. Шоссе извивалось, как змея. Бежало с горы на гору. И вся колонна, словно лавина, вливалась в узкое горло шоссе, повторяя изгибы трассы Гроттаросса. Вдруг один гонщик упал. На него налетел второй гонщик. Не успел свернуть и третий... Четвертый пытался объехать неудачников, но на узком шоссе врезался в соседа - и еще двое ударились об асфальт.

Кто-то отчаянно закричал. Кто-то ругнулся. Наши ребята в завал не попали. Мы притормозили, объезжая "кучу-малу". А сзади нас подгоняли задиристые голоса итальянцев: "Темпо! Темпо!" И вдруг в этом оглушительном реве раздался бас тренера Шелешнева: "Не зевать! Сто шестьдесят второй, не зевать!" Я встряхнулся: "сто шестьдесят второй" - это я. На пятом круге ко мне подъехал наш капитан Женя Клевцов и шепнул: "Скоро питательный пункт! Пробивайся вперед. Ты выглядишь посвежее других. А мы поможем сзади - притормозим."

Перед питательным пунктом колонна, естественно, растянулась. Гонщики на ходу хватали пластмассовые стаканы, запрокидывали головы, жадно пили. В этот-то момент я и бросил машину вперед. Вместе со мной ушли еще три спортсмена. Это были не слишком сильные гонщики; я знал, что никому из них не продержаться до конца. Но пока можно было идти и с ними. Вчетвером легче, чем одному!

Когда пошли на шестой круг - а всего было двенадцать, - у меня появилось озорное желание - "улизнуть" на бешеной скорости. Умчаться в одиночку! Настроение было боевое. Помню, даже улыбнулся своим мыслям... Я заметил, что многие спортсмены не успели взять еду на питательном пункте. "Заголодают ребята!" - промелькнуло в голове.

Я как-то очень легко оторвался от всех. В одиночестве пришлось ехать километров восемь. "Одинок не тот, кто один, одинок тот, кто чувствует себя одиноким", - промелькнуло в голове. А догоняли меня и Трапе, и победитель гонки Мира Хаген, и чемпион мира Экштейн, и двукратный чемпион мира Шур, и весьма резвый бельгиец Ван дер Берген, которого я, признаться, боялся больше всех. Они догоняли. С ними я мог бы безбедно добраться до финиша. А там что будет. Но компромисс подобного рода не очень-то меня устраивал. Я держался с группой, пока в ней на совесть трудились и сохраняли высокую скорость. Но потом порыв иссяк, темп сник, задние достали бутерброды и принялись жевать, прикидывая, наверное, стоит "работать" или нет. Выгодно ли? Вот тогда я все сосчитал, "перекрестился" в душе и "стрельнул". На подъеме при сильном встречном ветре. Видимо, вспомнил, что три года подряд завоевывал звание "Горного короля" гонок Мира... Рывка никто не ожидал. Смешно уходить от хорошей компании за четыре круга до финиша, да еще в одиночку! За мной даже не погнались. Зачем?

Этот спурт чуть-чуть не погубил меня. Я уже говорил, что почти все члены советской делегации стояли на улицах с ведрами и банками воды. Но когда я умчался в отрыв, они меня почему-то водой не поливали. И я почувствовал, что судорога сводит ноги. Не хватало еще, чтобы повторилась история, похожая на драму Леши Петрова! Когда голова начала туманиться, я заставил себя повторять считалку: "На златом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич..."

На седьмом (почти 15-километровом) кольце я обернулся и увидел, что меня догоняют четверо велосипедистов. Лиц не различил, но интуиция подсказала: это как раз те, с кем мне придется вступить в борьбу на финише. Да, это оказались они: Хаген, Трапе и два незнакомых английских гонщика. Если англичан в расчет принимать не стоило, то Хаген и Трапе в качестве соперников требовали от меня максимума осторожности и четкости.

Надвигался крутой подъем. И тут-то меня осенило: "Или сейчас, или никогда..." Снова уйти на подъеме? Риск казался неоправданным. Но какая-то дерзость подтолкнула меня в седле, и я "выстрелил". Шоссе стало сверху спускаться на меня. А я карабкался метр за метром. Не оглядывался, ибо знал, что такой рывок способны поддержать лишь Трапе и Хаген. Только взобравшись на самый верх горы, я стал различать обрывки непонятных фраз. Болельщики неистовствовали: "Трапе! Трапе!" Пришлось оглянуться. Трапе!

Он догонял меня, окруженный эскортом мотоциклов. Над трассой висел сплошной рев. Еще бы, человек, олицетворяющий собой надежду итальянского велоспорта, Трапе, подключился к атаке! Он, видимо, понял, что шутки плохи, что у меня хватит выносливости, злости и терпения бороться за победу до конца. И он пустился вдогонку. Я увидел Ливио, когда обернулся на подъеме; где-то далеко-далеко позади группа, потом пустынная черная лента шоссе и на ней в середине, пригнувшись к рулю, итальянец. Грамотнее, разумнее, логичнее было подождать его, потому что, уходя от группы, я знал, был уверен, что кто-то примет вызов. И этот кто-то будет главным соперником.

Сейчас, размышляя о той гонке, я думаю, что избрал тогда единственно правильный путь к победе. Только атака! Ничто другое не могло принести победы! И не случайно соперником на последнем этапе борьбы оказался итальянец. Им мог быть Тонуччи, Трапе, Вентурелли. Не важно, кто именно, но обязательно - итальянец. Все восемь кругов гонки искал я его, чтобы видеть, чтобы сразиться лицом к лицу. И нашел.

Я подождал итальянца. Как-никак, а вдвоем легче! За нами бежало солнце, яростное и жгучее. Гонку мы вели попеременно.
- Темпо! - И я выходил вперед, услышав голос Трапе.
- Давай! - И Ливио мгновенно реагировал на мой хрип, сменяя меня на первой позиции.

Так и мчались по Гроттаросса. И все мы знали: до поры до времени мы обязаны добросовестно помогать друг другу. Но только до поры до времени. До решающего броска. До последнего - 175-го километра, а точнее до последних 38 метров.

Когда я ехал с Трапе, итальянцы и меня постоянно и щедро поливали водой. Они понимали: Трапе не может идти без меня, как и я без него.
Советским туристам я крикнул: "На меня воду не тратьте! Клевцову, Мелихову и Гайнану поберегите!"

Но сколько же осталось кругов? Один? Два? В голове все перемешалось. Тактика гонки настолько завладела моим вниманием, что я забыл счет кругам. Забыл - и все! Волосы прилипли ко лбу. Во рту пересохло. Ну, конечно, это последний круг, иначе быть не может! Я неожиданно помчался к финишу, вложив в рывок весь запас сил. Опытные гонщики утверждают, что подобный спурт можно совершить лишь однажды. Я его совершил: ринулся вперед с такой силой, что в тот миг мог обогнать курьерский поезд. И поднял руки в победном приветствии. И вдруг увидел глаза Шелешнева... И не поверил в свою ошибку.

"Все, - колкой дрожью пронеслось во мне, - все! А голову - не поднять. И руки как ватные. И ногой не пошевелить... Все отдано этому ошибочному рывку. Все! И вдруг оказалось, что я ошибся на целый круг. Мне еще 15 километров "пилить" и "пилить" под безжалостным римским солнцем!.. В ту минуту, как мне позднее рассказали, к тренеру Леониду Михайловичу Шелепшеву подошел французский корреспондент и спросил: "В чем дело?" Шелешнев почесал густые, еще не седые брови: "Капитонов решил совершить пробный финиш - потренироваться."

Но мы-то с вами знаем, что я грубо ошибся и подвел тем самым команду, которая, работая на меня, сдерживала стремительный бег основной группы, давая мне и Трапе возможность разыграть золотую и серебряную медали!.. Через семнадцать лет вижу гонку на экране. Трапе мчится один. Трапе впереди на добрых 500 метров. Что ж, только вперед! Я догонял его, догонял... За два километра до финиша мы опять оказались вместе.

И снова мы шли в сплошном коридоре орущих зрителей. За нами неслись машины и судейские мотоциклы. Приближалась развязка. Да, оба работали как автоматы. Перед глазами то лента асфальта, то спина соперника.
- Давай! - я приглашаю Трапе в атаку.
- Темпо! - командует он.
- Давай!- ору я.
- Темпо... - шепчет он. До финиша - 1,5 километра.
- Давай!
А он не реагирует.
- Давай!!
А Трапе хитрит, он делает вид, что не понимает моих русских слов. Он машет головой, он не желает лидировать... А сзади уже слышен характерный "стон" почти трех сотен колес...
- Давай! - кричу я.

Трапе вперед не выходит. Что такое? Ведь финиш близок - 1,5 километра. Это 1500 метров... И если мы не будем помогать друг другу, нас может догнать вся кавалькада гонщиков... Может быть, у него что-то случилось? Остановиться? Помочь? Ведь мы честно боролись со 119-го до 174-го километра! Я обязан ему помочь, если...

Оборачиваюсь. Нет, у Трапе все в порядке. Ливио просто хочет сидеть у меня на колесе. Наши взгляды встретились, и Трапе отвел глаза.
- Темпо! - хрипит он.

Он еще и командует?! "Темпо, темпо..." Сколько можно "темпо"?
- Давай! - я ему не уступаю ни единого слова. Дуэль так дуэль!

Трапе прекрасно знает все хитросплетения на финише. Он хочет подождать, пока я истрачу последние силы, а потом, перед финишем, с колеса обойдет меня. В конце концов, считает Трапе, с меня хватит и серебряной медали!

Нет, я не дам обмануть себя! Если бороться, так честно. Я торможу. Трапе чуть не врезается в меня. Он тоже тормозит. Ливио в недоумении. Тогда я кидаю машину в сторону. И Трапе бросается за мной. Мы еле-еле едем. Можно сказать, ползем по асфальту, как черепахи. А сзади... сзади уже грохочет лавина гонщиков. До финиша 250 метров. Армада разноцветных маек рядом. Она, будто липкий язык чудовища, тянется к нам. Если мы "прилипнем", все пропало. Пора финишировать!

Раз Трапе не хочет первым, тогда начну я. И в это мгновение Трапе с силой вырывается из-за моей спины. Нервы его не выдерживают. Не помню, о чем подумалось в тот момент, когда Трапе стремительно ринулся из-за моей спины к заветной черте. Наверное, ни о чем. Наверное, все, что я мог сделать думая, осталось где-то позади, на трассе. Теперь вперед вели только внутренняя собранность, воля и жажда победы. Все последние километры гонки я жил неотвратимостью этого момента. Нервы были напряжены до крайности, чувства обострены. Я "поймал" рывок Трапе, в следующую секунду приподнялся в седле, раскручивая педали, раскачивая машину из стороны в сторону. И было драматическое мгновение "равновесия", когда рули сравнялись.

Это уже был бой. Долгожданный. Олимпийский. Или-или. Я бросаюсь за Трапе. До финиша 200 метров. Я уже иду вплотную к сопернику. Двадцать метров! Среди болельщиков творится что-то невообразимое. Полицейские едва сдерживают напор тысячной толпы. Когда я поравнялся с итальянцем, он вдруг закрыл дорогу. Тогда, поднявшись с седла, я рванулся вправо, туда, где соперник уже не ног помешать... Повторюсь: рушилось небо. Я ничего не видел - так отчаянно жаждал победы!

Скорость была сумасшедшей. В глазах все слилось. Раскаленный ветер хлестал в лицо. Рядом стонал и хрипел Трапе. Наш бешеный танец приближался к концу... Я пересек финиш на полколеса впереди итальянца. И чувствуя, что победил, позволил себе выпрямиться в седле - все! А Трапе, закрыв лицо руками, заплакал. Не знаю, что бы делал я, окажись вторым...

В тот же день корреспондент агентства "Франс Пресс" передал по телексу фразу, которая вошла позднее во все книги по Римской олимпиаде: "С победой советского офицера Виктора Капитонова Россия входит через парадную дверь в цитадель большого международного велоспорта"...

Потом были еще две победы Капитонова в составе сборной СССР на престижной Велогонке Мира и переход на тренерскую работу. Тренер Капитонов добился успехов еще больших, чем велогонщик. Виктор Арсеньеич с 1970 по 1988 год возглавлял сборную велогонщиков. Трижды подряд - в 1972, 1976 и 1980 годах - советские велосипедисты побеждали в шоссейной командной гонке на 100 километров. А на Олимпиаде в

По традиции в число олимпийских чемпионов по велосипедному спорту до игр 1960 года в Риме входили представители Италии, Франции, Бельгии, Нидерландов. Поэтому самую настоящую сенсацию в Риме произвел советский гонщик Виктор Капитонов. Московский армеец выиграл групповую шосейную гонку. После финиша один из французских журналистов передал в свою газету:

"С победой Капитонова Россия входит через парадную дверь в большой международный велоспорт".

В Риме Виктор не был новичком. До этого Капитонов побывал в Австралии на XVI Олимпиаде, выступал в чемпионате мира, в нескольких крупнейших велогонках. Везде он шел впереди, и всегда что-нибудь мешало ему финишировать первым.

Не везет мне, что ли, в решающие моменты? - сказал он как-то незадолго перед поездкой в Рим. - В Мельбурне упал, на чемпионате мира уже готовился финишировать - прокол. На Велогонке Мира - два года назад - был лидером - и снова неудача.

Каждая серьезная гонка была для него испытанием стойкости. За год до Рима-60 на первом этапе Велогонки Мира под Берлином Виктор упал со всего ходу на бетонку. Как будто кто-то прошелся крупным наждаком от бедра до голени. После финиша лежал на массажном столе. Немецкий врач - своего не было - суетился над ним. Вовсю орудовал перекисью водорода и зеленкой и, показывая на голень, объяснял тренерам, что дело плохо. "Швах! Дальше ехать нельзя!" А наш велосипедист только мотал головой и мычал. И все, кто находился в комнате, отворачивались, чтобы не видеть ногу Капитонова. И все знали, что он все равно не сойдет. Приехавший из посольства врач сказал: "Ему нельзя дальше ехать", - на что тренер Шелешнев ответил: "Это он решит сам". Кривясь от боли, Виктор сказал: "Поеду,чего там..."

XVII Олимпийские игры. Командная гонка проходила в сорокаградусную жару. Не выдержав напряжения, отдельные спортсмены, а то и целые команды сходили с дистанции. Примерно в середине ее вдруг покачнулся в седле и упал на обочину молодой датчанин. Через несколько часов он умер в госпитале от солнечного удара.

В этом пекле всего несколько секунд проиграли мы немецким гонщикам, завоевавшим серебряные медали. И, может быть прав Клевцов, сказавший потом, что для того, чтобы занять второе место, советской команде не хватило всего лишь... четырех кружек воды.

А затем была индивидуальная гонка на 175 километров. О ней рассказал сам гонщик в книге "Ради этого стоит жить":

Лучшие дня

"Старт дали в одиннадцать часов. Солнце стояло в зените, и, как и во время командной гонки, было сорок пять градусов жары.

Все сто сорок три гонщика мечтали о победе. Но больше всех надеялся на успех Трапе. Надписи на домах и тротуарах кричали: "Трапе! Трапе! Трапе!" Темпераментные болельщики скандировали: "Трапе! Трапе! Трапе!"

Я подождал итальянца. Как-никак, а вдвоем легче! За нами бежало солнце, яростное и жгучее. Гонку мы вели попеременно.

Слишком много вложил в свой одинокий рывок на оплавившемся шоссе… Но сколько же осталось кругов? Один? Два? В голове все перемешалось. Тактика гонки настолько завладела моим вниманием, что я забыл счет кругам. Я… помчался к финишу, вложив в рывок весь запас сил: ринулся вперед с такой силой, что в тот миг мог обогнать курьерский поезд. И поднял руки в победном приветствии…

И не поверил в свою ошибку… оказалось, что я ошибся на целый круг. Мне еще 15 километров «пилить» и «пилить» под безжалостным римским солнцем!…». «Трапе был впереди уже на добрых 500 метров. За 2км до финиша они опять оказались вместе. Это был уже бой: или-или. Капитонов пересек финиш на полколеса впереди итальянца. А Трапе, закрыв лицо руками, заплакал. Не знаю, что бы делал я, окажись вторым...».

Потом были еще две победы Виктора Капитонова в составе сборной СССР на престижной Велогонке Мира и переход на тренерскую работу.

Олимпийское золото Рима. Виктор Арсеньевич Капитонов (1933 – 2005).

Быть первым всегда непросто. Виктор Капитонов завоевал первую для нашей страны золотую медаль в велогонках на Олимпийских играх. Было это в Риме в 1960 году.

Родился Виктор Капитонов в Калинине. Жил неподалеку от вагоностроительного завода. Здесь и в настоящее время стоит двухэтажный дом, где он провел свое детство и юность. На вагоностроительном заводе работали его родители, да и спортивная карьера будущего олимпийского чемпиона была связана с этим предприятием. Именно здесь в спортивном клубе вагоностроителей «Планета» Виктор Капитонов начал заниматься конькобежным спортом. В свое время был даже чемпионом Москвы в беге на 500 метров. И на велосипед он садился в ту пору только летом, чтобы поддерживать форму. Однако в конце концов случилось так, что этот вид спорта взял верх. В 1952 году Виктор Капитонов, которому в ту пору исполнилось всего 18 лет, становится чемпионом города и области по велоспорту. В первой своей многодневной велогонке на призы Михаила Калинина наш земляк финишировал четвертым. Мог бы и выиграть, однако за несколько метров до финиша упал на полной скорости.

Все было в спортивной карьере Виктора Капитонова – и неудачи, и тяжелые травмы. Однако он сумел переступить через это. Как он сам говорил, для побед в спорте необходимы три «Т»: Труд, Терпение, Талант. Виктор Капитонов сумел пробиться в сборную команду страны, хотя конкуренция была огромной. Он восемь раз становился чемпионом страны, не раз участвовал в велогонке мира. Однако заветной мечтой была олимпийская медаль. Тем более что никому из советских гонщиков завоевать ее пока не удавалось. Еще в олимпийском Мельбурне Виктор Капитонов мог подняться на пьедестал, однако незадолго до финиша прокололась трубка, и он стал лишь 32-м.

Его триумфом стала римская Олимпиада. Виктору Капитонову 28 лет. Он уже признанный гонщик, ас горных дорог. Наш велогонщик прекрасно представлял, что готовят ему дороги Италии. Единственное, что он не мог представить, это чудовищную жару. Температура поднималось до 45 градусов. Во время командной гонки 12 человек оказались в больнице, один из них скончался. Советские гонщики заняли в командной гонке третье место. Так что бронзовая медаль у Виктора Капитонова уже была. И вот начинается индивидуальная гонка на 175 километров.

Одна из итальянских газет так рассказывала об этом: «В шоссейной групповой гонке приняли участие 136 велосипедистов из Марокко, Мексики, Кореи и многих других стран. Вот уже три года на этой дистанции чемпионами мира становились немецкие спортсмены. Но сегодня главными героями этой гонки были сын булочника из Италии и двадцативосьмилетний офицер Советской армии. Темп гонки очень напряженный. Жара такая, что плавится асфальт на дороге, и велосипедистам невероятно трудно. Солнечный удар получил даже спортсмен из Эфиопии. Его уносят на носилках, чтобы оказать медицинскую помощь. И вот подъем в гору. До финиша сорок километров. Советский велосипедист лейтенант Виктор Капитонов в красно-белой майке пытается уйти в отрыв. Это у него получается. Не отстает итальянец Ливио Трапе в синей майке. Все остальные позади…».

И тут происходит событие, о котором Виктор Капитонов вспоминал всю жизнь. За 15 километров до финиша он решает, что гонка подходит к концу, и изо всех сил рвется к заветной черте. Он радуется победе, а итальянец в это время уходит вперед. Виктор Капитонов сумел через два километра достать соперника.

Продолжим цитировать итальянскую газету: «В конце улицы уже виден финиш. Трапе врывается первым, вслед за ним Капитонов. 200 метров до финиша. 150…100…Впереди Трапе. Но посмотрите: Капитонов сокращает разрыв. Бросается вперед. И выигрывает. Пусть на полколеса. Может быть, меньше. Но впереди. Триумф Капитонова становится для Трапе трагедией».

Да, итальянец Ливио Трапе, которого еще до гонки называли олимпийским чемпионом, на финише проиграл Капитонову. Проиграл всего полколеса, а в итоге – золотую олимпийскую медаль. Когда через несколько лет у него родится сын, он назовет его Виктором.

Материалы по теме:

Карта сайта