Спортивный клуб - Skrodina / Как похудеть / Триумф медведевой, прогресс коляды и провал спортивных пар. Вайцеховская vs Тутберидзе

Триумф медведевой, прогресс коляды и провал спортивных пар. Вайцеховская vs Тутберидзе

17.01.2024

В прошлом известная спортсменка а ныне журналистка Елена Вайцеховская с некоторых пор развязала войну с не менее известным тренером по фигурному катанию Этери Тутберидзе. Последняя ее статья "Победа по правилам" больше напоминает не аналитическую публикацию о спорте, а сценарий для фильма ужасов в духе Дона Манчини. Перед глазами возникает душераздирающая картина:

с виду привлекательная, а на самом деле исчадие ада, Тутберидзе выращивает в зловещей лаборатории маленьких живых кукол (или девочек-гиноидов, если придерживаться терминологии жанра). Раз в год она извлекает одну из них из пробирки и заставляет выигрывать Гран-при, чемпионаты России, Европы и мира по фигурному катанию, а затем безжалостно выбрасывает их на помойку.

В своих прежних нападках на Тутберидзе журналистка Вайцеховская позволяла себе пренебрежительные выпады и в отношении ее подопечных — в первую очередь Жени Медведевой, — что выглядело особенно гадко.

На сей раз она решила выплеснуть весь свой негатив на Тутберидзе и представить ее абсолютным злом, а Медведеву назначить на роль жертвы заодно с Еленой Радионовой.

Медведева — жертва уготованной для нее Тутберидзе участи зомби-девочки, эдакого калифа на час, призванной в течение одного сезона выиграть все возможные призы, а потом выброшенной за ненадобностью. Видимо, намек на скорое пришествие Полины Цурской.

Радионова — жертва таких вот зомби-девочек, которых коварная Тутберидзе намерена насылать на нее ежегодно. Она же и героиня, вынужденная с этими зомби мужественно сражаться.

Как тут ни вспомнить симпатичный показательный танец Лены Радионовой «Маленькая зомби»? Не иначе, как этот танец вызвал к жизни некие потусторонние силы, выбравшие в качестве среды обитания черепную коробку журналистки Вайцеховской.

В статье много умышленных натяжек. К примеру, Вайцеховская считает, что после ожидаемого в ближайшее время взросления Медведева никогда не сможет выступать так же сильно, как она выступает сейчас. То, что дано маленьким девочкам, уходит безвозвратно и навсегда. Отсюда, собственно, и весь ужастик о «лаборатории» Тутберидзе и девочках на один сезон.

В то же самое время Татьяна Тарасова, комментируя чемпионат Европы в Братиславе, высказала уверенность, что в следующем году Радионова сможет делать все то, на что сейчас способна только Медведева. Т.е. по ее мнению в фигурном катании пубертат — это не приговор, а временная помеха.

Вайцеховская — специалист по прыжкам в воду. Пишет она, конечно, о разных видах спорта, но практический опыт наработала именно там. Тарасова — один из самых опытных специалистов в фигурном катании в мире. Кому мы должны верить?

«проигрыш год назад в финале “Гран-при”, где Лена (и тоже при чистом прокате) проиграла Елизавете Туктамышевой. Все-таки в том финале у Радионовой было падение в короткой программе, а в произвольной борьба между спортсменками велась абсолютно на равных.»

При этом журналистка Вайцеховская ни словом не обмолвилась о прошлогоднем чемпионате Европы, результат которого, видимо, не пожелал укладываться в нарисованную ею схему. А ведь именно Стокгольм должен был стать для Лены Радионовой самым тяжелым испытанием.

Позволю себе небольшой экскурс в историю.

На протяжении двух сезонов Радионовой не было равных на юниорском уровне, на котором она обыгрывала все, что дышит, и сделалась пока единственной двукратной чемпионкой мира. Во взрослых турнирах тех лет ей, конечно, приходилось проигрывать самым сильным спортсменкам, но иного и быть не могло.

Хронология первого полноценного сезона Радионовой среди взрослых (2014-2015):

Победа на этапе Гран-при в США, где она, в частности, обыграла Елизавету Туктамышеву;

Победа на этапе Гран-при во Франции;

Второе место в финале Гран-при в Барселоне, где она уступила Туктамышевой (но там у Лены действительно было падение, а Туктамышева откаталась чисто);

Победа на Чемпионате России, в том числе и над Туктамышевой;

И, наконец, Стокгольм, где она откаталась чисто в обеих программах и была уверена, что победит, поскольку до того момента ТАК БЫЛО ВСЕГДА. Еще ни разу, выступая «по взрослым», она не проигрывала с чистыми прокатами. Никому. Думаю, зрители помнят ее счастливую улыбку, когда после своего выступления она сидела в кресле лидера. И как эта улыбка сделалась растерянной а потом даже извиняющейся, когда стало известно, что Туктамышева ее обошла.

В Стокгольме к Радионовой пришло осознание того, что она победима. Причем, победима не в какой-то отдельно взятой ситуации, когда она неудачно выступила, а в принципе. Подобное ой как непросто пережить девочке, имеющей стальной чемпионский характер.

Разумеется, проигрыши в наступившем сезоне тоже нанесли удар по ее самолюбию. И дело вовсе не в провальном этапе Гран-при в Китае, на котором она выступила ниже своих возможностей, и откуда едва унесла ноги, каким-то чудом — исключительно на морально-волевых — зацепившись за призовое место. Напротив: этап в Китае наглядно продемонстрировал, что Радионова вошла в пубертатный период и что с этим нельзя не считаться. Последующие турниры показали, что со своим нынешним состоянием Радионова справляется куда успешнее, чем Липницкая или, скажем, чем Туктамышева в свое время. Да, в настоящий момент она проигрывает Медведевой (в финале Гран-при уступила и Мияхаре), но ведь Медведева еще не вошла в пубертат, и осознание этого факта, как мне кажется, должно скрашивать горечь от нынешних поражений.

Но вернемся к основному ее посылу. О том, что

«на льду Братиславы столкнулись два диаметрально противоположных подхода к фигурному катанию.»

Один, надо полагать, олицетворяет ненавистная Тутберидзе (лаборатория по выращиванию зомби-девочек), а другой Инна Гончаренко (самоотверженное подвижничество и сопротивление злу).

Любопытно, что подобные конспирологические тексты, способные взорвать мозг неподготовленного читателя, кропаются журналисткой (я сознательно не употребляю слова «журналист»), освещающей фигурное катание далеко не первый год. При том, что материал для этих текстов она ухитряется извлечь из процессов, вполне естественных для фигурного катания — и не только российского, но и мирового.

Думаю, все слышали известное изречение Оби-Ван Кеноби «Да пребудет с тобою Сила!» Под Силой джедаи подразумевали не примитивную физическую силу, а некую Силу космического характера (это если очень упрощенно). Считалось, что лучи этой Силы пронизывают все живое, но восприимчивы к ним лишь единицы.

Если говорить о спорте немного иносказательно, то с помощью понятия Силы можно многое объяснить. Только люди, восприимчивые к Силе, способны достигать высот и становиться знаменитыми чемпионами, одной лишь вульгарной физической силы никак не достаточно. Наверное, самой яркой представительницей носителей Силы в фигурном катании является Ирина Роднина, в которой буквально полыхал ядерный реактор.

Однако случается, что Сила из известных спортсменов уходит, в том числе и по необъяснимым причинам.

Примеров тому более чем достаточно. Ограничимся двумя из них: российским фигуристом Артуром Гачинским и французом Флораном Амодио.

Любители фигурного катания наверняка помнят, какие надежды все мы возлагали на Гачинского, когда он только появился в поле нашего внимания: в семнадцать лет — серебряный призер чемпионата России и бронзовый (!) своего дебютного чемпионата мира, в восемнадцать — снова серебро (первым был Плющенко) чемпионата России и серебро (опять же следом за Плющенко) чемпионата Европы. Казалось, российскому безрыбью в мужском одиночном катании тех лет пришел конец. Однако на самом деле конец пришел успешной полосе Артура Гачинского. Зададимся нашим фирменным вопросом: кто виноват? Профессор Мишин? Может и его вслед за Тутберидзе призовем в армию зла?

С Флораном Амодио та же история: в 2011 г. (его второй взрослый сезон) — европейское золото, в 2012 — бронза (вслед за Плющенко и Гачинским), в 2013 — серебро. Однако в 2014 — лишь 13-е место, в 2015 — 9-е, в 2016 (практически одновременно с Гачинским) — решение об окончании спортивной карьеры.

Что-то похожее случилось после Олимпиады и с Юлей Липницкой: ее оставила Сила. Как ведут себя спортсмены в подобных случаях? Они меняют тренера. В надежде на то, что Сила вновь к ним вернется.

Гачинский ушел от Алексея Мишина к Татьяне Тарасовой, Амодио - так тот и вовсе в течение короткого периода времени обращался к услугам семи разных тренеров, Липницкая перешла от Этери Тутберидзе к Алексею Урманову.

Вернется ли к Юле Сила? Посмотрим. К Амодио вроде бы стала возвращаться, когда он, замкнув свой печальный круг, возвратился к Николаю Морозову, с именем которого связан наиболее успешный период в его карьере.

Как видим, утеря спортсменом Силы и связанный с этим переход к другому тренеру — дело в фигурном катании весьма распространенное. А лаборатория Тутберидзе — нездоровая фантазия автора рассматриваемой статьи.

Пофантазируем немного и мы.

Любители фигурного знают, что на первых порах после своего появления в ЦСКА Аделина Сотникова тренировалась у Инны Гончаренко. И только потом перешла к Елене Буяновой. А если бы не перешла?

Тогда мы бы сейчас читали душераздирающую историю о том, как воплощение ада Инна Гончаренко проводит в жизнь свои зловещие планы.

Сначала был реализован проект под кодовым названием «Аделина Сотникова». Но после того, как Аделина выполнила возложенную на нее тренером миссию и выиграла Олимпийские игры, она стала ей не нужна. И бездушная Гончаренко поставила на ней жирный крест, приступив к новому проекту под названием «Елена Радионова». Далее последует проект под названием «Багратион», ой! нет! «Буря в пустыне», ой!! нет!! «Нерушимая скала», ой!!! ну, вы поняли...

Как известно, в каждой шутке есть доля шутки. Я далеко не впервые читаю журналистку Вайцеховскую, и у меня сложилось стойкое ощущение, что в первую очередь ею движет жажда скандала. Она питается скандалом, как бретерианцы питаются солнечной энергией. Причем не только в переносном, но и в самом прямом смысле — за счет привлечения трафика.

Елена Сергеевна Вайцеховская

Мое первое знакомство с фигурным катанием оказалось на редкость кратковременным и унизительным. В шестилетнем примерно возрасте родители – профессиональные тренеры по плаванию – привели меня на просмотр в секцию фигурного катания ЦСКА и оставили одну в зале стадиончика на Песчаной улице, где на полу лежали потертые, набитые свалявшейся ватой маты и стояло гимнастическое бревно. Почему-то нас, таких же, как я, малышей, загнали туда и заставили по очереди карабкаться на снаряд – с заданием самостоятельно пройти по всей длине деревянного бруса.

Мне это показалось настолько невыполнимо-жутким, что я тут же отпросилась в туалет, расположенный за стеклянной дверью в торце зала. Эпизод почему-то навсегда врезался в память: грязное стекло, небрежно замазанное некогда белой краской, в которой кто-то еще до меня проковырял «подсматривательную» дырочку, и отчаянная решимость отсидеться за дверью до тех пор, пока экзекуция на бревне не будет закончена.

Извлекали меня из этого убежища силком и в итоге выгнали с позором. За трусость.

И кто бы тогда мог предположить, что много лет спустя фигурное катание станет для меня именно тем видом спорта, в интерьере которого яначну свою журналистскую карьеру и пройду абсолютно все этапы профессионального становления…

Задумывая написать эту книгу, я прекрасно понимала, что она будет не только о фигурном катании. Но во многом – о работе журналиста, волею судьбы оказавшегося свидетелем феерического триумфа, смертельных трагедий, жесточайших драм и самых разнообразных человеческих проблем нескольких поколений спортсменов и тренеров одного из самых любопытных и психологически сложных видов спорта.

Впрочем, отправляясь в 1991-м в Киев на последний в истории СССР чемпионат страны по фигурному катанию, я совершенно об этом не задумывалась. В моем творческом багаже на тот момент было шапочное – еще спортивных времен – знакомство с полудюжиной известных фигуристов своего поколения, интервью с трехкратной олимпийской чемпионкой Ириной Родниной, случайно сделанное еще во времена работы в «Советском спорте», умение отличать аксель от всех остальных прыжков и по-театральному роскошная ссора с выдающимся тренером – Татьяной Тарасовой…

Конфликт произошел на ровном месте и получился на редкость дурацким. Общаться с Тарасовой по телефону мне приходилось, когда мы еще не были лично знакомы. В конце 80-х, после победы на Играх-1988 в Калгари Натальи Бестемьяновой и Андрея Букина, тренер ушла из любительского спорта, создала профессиональный театр «Все звезды» и уехала с ним на гастроли в США. А в 1990-м случилось ЧП: несколько спортсменов тарасовской труппы решили остаться в Америке, сбежав из отеля в последнюю ночь перед отъездом. Естественно, руководство «Советского спорта» тут же затребовало подробности, перепоручив мне – то ли стажеру, то ли творчески никчемной редакционной достопримечательности с ярким спортивным прошлым – позвонить Тарасовой домой.

Разговор получился вполне милым, что незамедлительно вселило в меня уверенность, что общаться с великими и брать у них интервью – плевое дело.

Некоторое время спустя, дождавшись очередного приезда Тарасовой в Москву, я безо всяких редакционных заданий нахально напросилась к ней в гости в генеральский дом у станции метро «Сокол», лелея надежду самостоятельно сделать большой материал и таким образом обратить на себя внимание явно недооценивающих мои способности коллег.

Хозяйка выглядела царственной и слегка утомленной. Усадила меня за массивный, красного дерева стол в гостиной, сверкающей хрусталем и мебельной полировкой, села напротив, бросив мимолетный взгляд на диктофон. Время пошло.

– Вам не скучно заниматься тем, что вы сейчас делаете? – с места в карьер начала я. – Ведь по сравнению с большим спортом ваш театр – это какая-то второсортная самодеятельность вышедших в тираж звезд…

Тарасова даже не показала вида, что возмущена или ошарашена моим хамством. Она лишь подняла на меня тяжелый взгляд:

– Вы видели хоть один наш спектакль?

– Пока нет, но…

Собеседница медленно поднялась со стула, вытянула унизанную кольцами и браслетами руку по направлению к входной двери и, не меняясь в лице, хорошо поставленным голосом произнесла:

С пятого этажа (о том, чтобы дожидаться лифта на тарасовской площадке, не могло быть и речи) я скатилась стремительно. Короткое словечко преследовало меня в ночных кошмарах и на редакционных дежурствах. Я утешала себя лишь тем, что больше никогда и ни за что не подойду к Тарасовой на пушечный выстрел. Благо в большом спорте она, на мое счастье, больше не появится. Но я ошиблась. Три года спустя мы столкнулись на трибуне московских «Сокольников».

Я не узнала тренера. Тарасова похудела килограммов на тридцать, поменяла макияж, стиль одежды. Некие смутно-тревожные ассоциации вызывала лишь манера держаться.

Чайковская вытаращилась на меня в недоумении:

– Ну ты даешь! Это же Таня Тарасова…

Стыд, надежно загнанный за три года в самые закоулки подсознания, накрыл меня омерзительно липкой волной. Выскочив на лестницу, я, как воришка, стала пробираться в направлении выхода на улицу, с каждым шагом все отчетливее понимая, что это не решение проблемы. Может быть – шанс.

Именно в этот момент из противоположной двери холла появилась Тарасова и, не глядя по сторонам, направилась в сторону раздевалок.

Я решительно двинулась следом:

– Татьяна Анатольевна!

Ответный взгляд тренера был выжидательным. Она остановилась, не произнеся ни слова.

– Вы помните наше неудачное интервью три года назад?

– У меня к вам большая просьба. Дайте мне вторую попытку.

Повисла пауза. Тарасова продолжала меня разглядывать, как лягушка – мелкого жука, не выдавая эмоций. Наконец произнесла:

– Приезжайте завтра к десяти утра в Лужники на каток «Кристалл». Я там репетирую. С театром.

Несколько дней спустя, непроизвольно дрожа всеми частями тела, я привезла в дом на «Соколе» готовое интервью. Читать его Тарасова отказалась – куда-то задевала очки, поэтому отдала текст мужу – выдающемуся пианисту Владимиру Крайневу. Спустя несколько минут, которые показались мне вечностью, из кабинета раздался гомерический хохот.

– Таня, это гениально! Эта девочка вытащила наружу всю твою суть. Чего стоит одна последняя фраза! «Это же здорово – когда человек может пить, курить и при этом работать как лошадь!» Будете чай, Лена?

Рано утром в понедельник в крупнейшей ежедневной газете Детройта The Detroit Free Press появилась информация о том, что один из лучших танцевальных специалистов мира Игорь Шпильбанд, более двадцати лет живущий в США, уволен из клуба Arctic Edge в Кантоне, где проработал тренером почти десять лет

Решение было озвучено в минувшее воскресенье генеральным менеджером клуба Крейгом О’Нилом. По словам этого руководителя, на увольнении Шпильбанда настояли его же спортсмены. А именно - три ведущих дуэта клуба: олимпийские чемпионы Ванкувера-2010 Тесса Вирту/Скотт Моир, а также две американские пары, чемпионы мира, канадцы Мэрил Дэвис/Чарли Уайт и бронзовые призеры прошлогоднего мирового первенства Майя и Алекс Шибутани. Впрочем, никаких комментариев самих спортсменов по этому поводу в понедельник еще не было.

За обилием эмоций и слухов, наводнивших интернет после того, как информация об увольнении Шпильбанда стала достоянием общественности, вряд ли можно рассмотреть истинную причину, повлекшую за собой увольнение. Но уже сейчас понятно одно: начальный конфликт произошел вовсе не между опытным наставником и его учениками, а между Игорем Шпильбандом и Мариной Зуевой, успешно работавшими вместе с 2001 года.

Логика рассуждений здесь проста: если бы оба тренера продолжали позиционировать себя как единое целое, ни один спортивный руководитель (неважно - частного клуба или федерации фигурного катания) никогда в жизни не пошел бы на то, чтобы самовольно разбить столь уникальный, а главное - столь результативный тренерский тандем за полтора года до Олимпийских игр. Как ни пошли бы на это ни родители каждой из трех перечисленных пар, ни спортсмены. Хотя бы потому, что свободных тренеров, способных выдавать результат столь высокого уровня, на текущий момент в мире просто нет.

Вполне допускаю, что Шпильбанд действительно чем-то перестал устраивать своих подопечных. Но высказать вслух недовольство те, подозреваю, могли лишь в одном случае: если бы имели гарантию, что второй тренер стопроцентно будет на их стороне. Другими словами, что с уходом Шпильбанда в их собственной жизни не изменится ровным счетом ничего.

Именно поэтому высказанная О’Нилом версия о том, что все три ведущие пары якобы выдвинули ультиматум: либо из клуба уйдет Шпильбанд, либо они, не выдерживает никакой критики.

То, что между бывшими советскими тренерами потихонечку копится недовольство, было очевидно. Внешне Игорь мирился, что его напарница как-то незаметно выходит на первый план, но не скрывал, что далеко не всегда разделяет точку зрения Марины на те или иные процессы. Например, на Играх в Ванкувере, после того как две пары Зуевой/Шпильбанда выиграли в танцах на льду золото и серебро, я спросила Игоря, как он смотрит на потенциальную перспективу работы с российскими дуэтами. Игорь начал было осторожно рассуждать о том, что подобные предложения всегда нужно тщательно взвешивать. Потому что каждой новой паре нужен дополнительный лед, дополнительное внимание, жилье, обустройство быта, наконец... Марина же залихватски перебила: "Пусть приезжают! Мы возьмем всех!"

Когда в Детройте стали вместе кататься сын Марины Зуевой, бывший одиночник Федор Андреев и оставшаяся без партнера чемпионка Европы-2009 Яна Хохлова, Шпильбанд, как мне показалось, вовсе не разделял восторгов Марины по поводу перспектив нового дуэта, хотя и сказал, что сама по себе такая работа ему, как тренеру, очень интересна.

Впрочем, до поры до времени эти мелкие расхождения во взглядах на тренировочный процесс если и случались, то отнюдь не мешали тренерскому дуэту выдавать все более и более выдающийся результат. Другой вопрос, что, восхищаясь вслух работоспособностью и пунктуальностью Зуевой в работе, Шпильбанд тем не менее был откровенно обижен тем, что, составляя тренировочное расписание, напарница практически перестала с ним советоваться. А на чемпионате мира-2012 в Ницце, где Вирту/Моир и Дэвис/Уайт в очередной раз заняли две высшие ступени пьедестала, на мой вопрос, не задевает ли его тот факт, что интервью журналистам гораздо чаще дает Марина, тренер откровенно уязвленно ответил: "Ну вы же сами идете за комментариями к ней, а не ко мне".

В общем, достаточно много косвенных проявлений свидетельствовало о том, что внутри тренерского тандема с ростом результатов учеников растут и разногласия. Которые вполне могут привести к тому, что на каком-то этапе Шпильбанд и Зуева просто станут работать по отдельности.

И никому не приходило в голову, что разрыв может произойти столь стремительно.

Именно поэтому с позиции здравого смысла случившееся трудно объяснить. Тем более, что в этом сезоне к группе Зуевой и Шпильбанда планировали присоединиться на время летней подготовки, а возможно, и на более продолжительный срок, две достаточно сильные пары: Анна Капеллини/Лука Ланотте и Екатерина Рязанова/Илья Ткаченко. Причем если итальянцы собирались в Детройт в июле, то российские танцоры уже провели в США один сбор вместе со своим тренером Алексеем Горшковым, остались очень довольны и планировали вновь поехать к Шпильбанду и Зуевой ближе к концу лета.

Если рассуждать объективно, при столь масштабной загруженности вряд ли Зуева сумеет взять на себя все те обязанности, которые лежали в группе на Игоре, без ущерба для оставшихся у нее спортсменов (прежде всего это касается работы над техническим исполнением программ). Ведь помимо трех ведущих дуэтов в группе постоянно тренируются американские танцоры Мэдисон Чок/Эван Бейтс и выступающие за Литву Изабелла Тобиас/Дэйвидас Стагнюнас.

Заменить Шпильбанда другим тренером-технарем в группе тоже, как мне кажется, не получится: все-таки успех самого результативного в мире тренерского коллектива был прежде всего следствием сотрудничества двух по-своему уникальных творческих единиц. Да и тренером мирового масштаба, если разобраться, Шпильбанд стал в США куда раньше, чем мир узнал о самостоятельных тренерских достижениях Зуевой. Именно Игорь создал в Детройте танцевальную школу, которой сейчас восхищается весь мир. Сначала подготовил пятикратных чемпионов США Элизабет Пунсалан/Джерода Суоллоу, затем вице-чемпионов Олимпийских игр в Турине Танит Белбин/Бенджамина Агосто. Именно для работы с этой парой Шпильбанд пригласил в Детройт Марину, посчитав, что его хореографических навыков становится недостаточно, чтобы продолжать добиваться успеха на столь высоком уровне.

Утверждать, что от распада знаменитого тренерского тандема не пострадают результаты спортсменов, я бы не торопилась. Хотя бы потому, что репутация Шпильбанда, как лучшего в мире тренера-технаря, всегда находила отражение в судейских оценках как Вирту/Моира, так и Дэвис/Уайта, и других. Как образно сказала год назад по этому поводу Татьяна Тарасова, "Шпильбанд никогда в жизни не позволит своим дуэтам выполнять чоктау, стоя на двух ребрах конька. Все заведомо это понимают - отсюда и отношение судей к его спортсменам соответственное".

Подобные расставания - как развод, где у каждого из супругов всегда бывает своя правда и свои аргументы. Именно так произошло в свое время с еще одним выдающимся тренерским дуэтом - Галиной Змиевской и Валентином Николаевым, подготовивших чемпиона Игр-1992 в мужском одиночном катании Виктора Петренко и расставшихся по инициативе Змиевской после того, как в 1994-м олимпийской чемпионкой стала еще одна ее с Николаевым ученица - Оксана Баюл. И ведь со спортивной точки зрения совершенно неважно, кто был тогда прав, кто виноват. Гораздо большее значение имеет тот факт, что после расставания результатов столь высокого порядка уже не случалось ни у одного, ни у другого тренера.

Извлекали меня из этого убежища силком и в итоге выгнали с позором. За трусость.

– Вы видели хоть один наш спектакль?

– Пока нет, но…

Чайковская вытаращилась на меня в недоумении:

– Ну ты даешь! Это же Таня Тарасова…

Я решительно двинулась следом:

– Татьяна Анатольевна!

Ответный взгляд тренера был выжидательным. Она остановилась, не произнеся ни слова.

– Вы помните наше неудачное интервью три года назад?

– У меня к вам большая просьба. Дайте мне вторую попытку.

– Приезжайте завтра к десяти утра в Лужники на каток «Кристалл». Я там репетирую. С театром.

В этот момент я отчетливо поняла, что чувствует человек, которого на эшафоте вынимают из рук палача.

В этой книге не будет жесткой хронологии. Будут фигуры. Трагические и смешные. Умеющие одерживать выдающиеся победы и создавать вокруг себя не менее выдающиеся скандалы. Отдавшие лучшие годы своей жизни спорту – и заплатившие за это по максимальной цене.

На самом деле мне чудовищно повезло зацепить в спорте последний пласт по-настоящему великих, крепчайшей закваски личностей, для которых второе место в мире означало катастрофу, а расхожее ныне выражение «выиграть серебро» было столь же неприемлемым, как отказ от борьбы из-за болезни или травмы. Наверное, поэтому с самого первого дня работы я и сама подсознательно стремилась соответствовать этому уровню, как бы высокопарно ни звучало это сейчас. Ябезумно благодарна всем своим героям за ту школу жизни и профессии, которую пришлось пройти в их окружении. О них и для них эти воспоминания.

Путь к звездам

В киевском Дворце спорта было пустынно. В вестибюле я увидела наполовину знакомую парочку. Известная мне «половина» называлась Геннадий Карпоносов. С ним – уже после окончания своей спортивной карьеры – мне довелось однажды поехать в греческую Олимпию на какой-то международный спортивный слет. Собственный титул олимпийской чемпионки я всегда имела склонность недооценивать, поэтому Карпоносов, как заочно и его супруга Наталья Линичук, – олимпийские чемпионы Лейк-Плэсида в танцах на льду – мне казались фигурами заоблачно знаменитыми, тем более что Наталья в тe времена вела на телевидении еженедельную программу по аэробике.

Страшно себе представить, но я помню, как строился "Олимпийский". Бассейн был еще недостроен инфраструктурно, но там уже вовсю шла подготовка к каким-то соревнованиям - работал секретариат и девчонки чуть не плакали оттого, что здоровенные электрические пишущие машинки "Ятрань" (в обиходе у всех, кому довелось на них работать, - "Я - дрянь!") с громыханием скакали по полированным столам при каждой попытке что-то напечатать. Я вызвалась решить проблему, благо во всех подтрибунных коридорах "Олимпийского" шла укладка тартана - мягкого, пружинящего покрытия иностранного вида, цвета и названия. Помню, шла по коридору, в котором иностранные рабочие с утра до ночи резали этот самый тартан, и вдруг увидела на полу абсолютно пустынного помещения электродрель и возле нее - коробку со всевозможными сверлами.

Что такое по тем временам был классный инструмент, я, наверное, сейчас даже объяснить не сумею. Импортная дрель - это было то самое, за что любой мужик с руками не из задницы не задумываясь продал бы душу черту, а заодно маму, папу и отечество. И собственные принципы впридачу. Не спрашивайте про "купить". Купить в советской стране импортный инструмент нельзя было в принципе. Ни по блату - никак. Его просто не было.

И тут эта дрель.
В коридоре.
В котором по какому-то стечению обстоятельств не было ни одного человека. От слова "совсем".

Я шла мимо, буравя эту дрель глазами и думала: "Спереть. Спереть немедленно, убежать и не возвращаться. Если поймают - не отдавать. Ни-за-что!!!"

Завернув за угол и пройдя еще пару метров я окончательно поняла, что дура. В том плане, что дрель нужно было брать, а не разглядывать. Сейчас стыдно, а тогда я реально развернулась и пошла назад. Миновав угол, замерла: дрели в коридоре УЖЕ НЕ БЫЛО. Вместо нее был человек (кажется, итальянский), который стоял посередь коридора, чесал репу и неотрывно смотрел на то место, где две секунды назад лежал инструмент...

Воровали в том "Олимпийском" все. Даже импортные шпингалеты в сортирах. Как его при этом достроили, до сих пор не понимаю. А сейчас ломают. Реконструируют - так правильнее. Последнее мероприятие - чемпионат России по плаванию. С кучей бомонда. С почти что побитым сегодня мировым рекордом в мужском брассе. С последующей комплектацией команды на чемпионат мира в городе с ужасным корейским названием, куда я до сих пор не решила, ехать, или нет. Ехать надо, потому как ЧМ - предолимпийский. Последний перед той самой Олимпиадой, где у России может образоваться в плавании золотая медаль. Первая с... Страшно сказать, с каких лет.

К вопросам в прошлом посте, чем я собираюсь до этого заниматься. С точки зрения соревнований можно сказать, что ничем. Но есть некоторое количество интересных для меня и одновременно сложных собеседников. Сложность в том, что не хайповые они совершенно. Но раз взялась, старалась выжать из бесед максимум. На одно из этих интервью вообще чертову уйму времени убила. Сегодня закончила. Искренне меня в нем повеселил вот этот абзац:

"Женское фигурное катание сейчас находится в такой стадии, где во главе угла стоят четверные прыжки и вращения. Я называю это цирк дю Солей. И совершенно не важно, нравится это кому-то, или нет, поскольку влиять на этот процесс или как-то его контролировать невозможно. Он идет не от вас, не от меня, и даже не от вашего русского тренера, чью фамилию я не могу выговорить. А значит, всем нам остается просто наблюдать и смотреть, куда же женское катание все-таки со временем вырулит".

Остальные интервью пока по разным причинам отложенные, но тоже прикольные куски есть. Например:

"...Старые мячи были кожаными, мы их мазали бесцветным гуталином, чтобы они не намокали. У вратаря это вообще частью ежедневной работы было: сидишь и до бесконечности втираешь этот гуталин в кожу, чтобы мяч перестал быть скользким. Но они все равно намокали. И вот когда этот намокший мяч попадает тебе в голову, ощущение такое, словно он обволакивает все лицо до самых ушей, а потом отскакивает обратно вместе с кожей.
- И чем потом снимать стресс?
- Известно, чем. ..

И опять фигурное:

"...- Иногда думаю о том, что не так давно считалось нереальным сделать в одной программе все четверные прыжки, кроме акселя, но Чен ведь это сделал? Если парни начнут прыгать аксель, это почти то же самое, что пятерной тулуп или сальхов. А значит, и эти прыжки не за горами. С другой стороны, наш вид спорта не должен становиться гладиаторским боем, где поверженный разбивается насмерть. Ведь как бы то ни было, организаторы любых соревнований предпочтут видеть, как катается Ханю, а не как он убивается о четверной аксель..."

Это я к тому, что, хоть и бездельничаю, если с февралем-мартом сравнивать, но работаю. Послезавтра вот на Круглое в очередной раз поеду.

А в "Олимпийский" приходите. Три дня там еще плавательная вакханалия...

Материалы по теме:

Карта сайта