Виктор тихонов: «незадолго до гибели валерия харламова мы разговаривали с ним в бане. он сказал, что все понимает и не обижается, что я не беру его в канаду» - «факты»

И великий тренер .

Валерий Харламов покорил Канаду в 1972 году, во время серии матчей между сборной СССР и национальной командой этой страны. Уже первая встреча, завершившаяся со счётом 7:3, стала бенефисом , забросившего две шайбы и признанного лучшим игроком встречи. «По меркам канадского хоккея, Валера был «малышом», и соперники особенно сердились, когда именно Харламов раз за разом обыгрывал их, могучих и огромных, на льду. А после исторической «серии-1972» даже профессионалы НХЛ признали, что и такой «малыш», как Харламов — атлет, весь как литой, из мускулов, — может быть звездой в игре могучих мужчин», — вспоминал Мальцев.

«Харламов был очень быстрым, и обороняться против него было невероятно сложно. Это великий игрок», — отметил участник той серии Дон Оври.

Валерий Харламов, дебютировавший в сборной СССР на чемпионате мира 1969 года, выиграл в её составе две Олимпиады и восемь мировых первенств. На чемпионате мира-1976 он был признан лучшим нападающим, всего же три раза входил в символическую сборную мировых хоккейных форумов. На счету 11-кратного чемпиона СССР в составе ЦСКА Валерия Харламова, составлявшего легендарную тройку с и , 436 матчей в чемпионате СССР, в которых он забросил 293 шайбы и сделал 214 голевых передач.

«Его талант был от Бога, на льду он мог практически всё — обыграть соперника, сделать изумительный пас, мощно бросить», — отметил ещё один член Зала славы Владислав Третьяк.

26 августа 1981 года Валерий Харламов, которого «из-за плохой функциональной готовности» не взял на Кубок Канады, погиб в автокатастрофе. Автомобиль, которым управляла жена хоккеиста Ирина, столкнулся с грузовиком. Супруги скончались на месте. «Утром включили телевизоры, а там Валеркины портреты. Но тогда никто из нас толком по-английски не понимал. Так и не сообразили, что к чему. Уже потом, когда вышли на улицу и к нам стали подходить незнакомые люди и что-то говорить о Харламове, мы поняли: с Валерой случилась беда. Вечером прилетел наш хоккейный начальник Валентин Сыч и сказал, что Харламов погиб. Мы были в шоке.

Все собрались и сначала хотели бросить к черту этот турнир и ехать на похороны.

Но потом как-то так получилось, что решили остаться, во что бы то ни стало выиграть Кубок и посвятить победу Харламову. Так в итоге и получилось», — рассказал Вячеслав Фетисов.

«Сегодня великий день для нашей семьи. Я горжусь своим отцом и тем, что его вклад в развитие хоккея оценили столь высоко. Благодарю канадцев, которые помнят о Харламове», — заявил в недавнем прошлом выступавший за ЦСКА сын Харламова Александр, узнав об избрании своего отца в Зал хоккейной славы.

Тем временем, по информации Globe and Mail, на переговорах между НХЛ и профсоюзом наметился существенный прогресс. Издание сообщает, что стороны достигли договорённости о размере потолка зарплат для клубов, который будет поставлен в зависимость от доходов. Нижняя планка на первый год будет установлена в размере 22-24 миллиона долларов, верхняя — 34-36 миллионов. «Налог на роскошь» должен взиматься по принципу «доллар за доллар». Платить его будут клубы, зарплатная ведомость которых превышает среднее арифметическое между нижней и верхней планкой доходов, то есть 29 миллионов долларов. Ранее лига настаивала на том, чтобы потолок зарплат не превышал 54% доходов клубов.

Впрочем, по словам пресс-атташе профсоюза Джонатана Визердона, дело обстоит не столь радужно. «На проходивших между лигой и профсоюзом переговорах обсуждался ряд вопросов: контроль над доходами клубов, участие хоккеистов НХЛ в Олимпиаде, проведение предстоящего драфта и обеспечение прав игроков. Стороны продолжают переговоры, но пока никаких соглашений не достигнуто», — отметил Визердон.

Пока НХЛ и профсоюз пытаются прийти к согласию, в Торонто стартовал тренировочный лагерь, во время которого проводятся эксперименты по внедрению новшеств, призванных увеличить результативность и повысить зрительский интерес. В частности, идут эксперименты по увеличению площади ворот, а также уменьшению вратарской экипировки. Кроме того, предлагается пробивать буллиты в случае ничьих в матчах регулярного чемпионата и изменить правила определения офсайда.

«Мы работаем над изменениями в правилах игры. Надо добавить немного «перцу». Уверен, что, если коллективное соглашение между лигой и профсоюзом будет подписано, разговоры о новшествах в хоккейных правилах возобновятся с новой силой», — отметил главный тренер «Оттавы» .

Валерий Харламов

И нечего спорить, кто более великий. Их у нас много, все достойны памятника — и те, кого уже нет с нами, и те, кто, слава богу, жив. Может быть, Валерий Харламов и впрямь не был самым лучшим, но самым любимым был точно. Потому что все сошлось — талант, характер, судьба. Трагическая смерть отняла все, кроме этой любви, масштабы которой сейчас трудно представить. Сказать, что любовь была всенародной — значит, ничего не сказать.

В биографии была и остается тайна, которую объяснить невозможно. Книги про Харламова писались и пишутся, фильмы снимаются (в апреле вроде как выйдет уже второй художественный — такого не удостаивался ни один отечественный спортсмен), внешний биографический канон определен раз и навсегда, но «за кадром» всегда остается что-то непознанное.

На вопрос, откуда взялся такой талант, ответа нет и не будет. Испанец по матери — но где Испания, а где хоккей? В пять лет отец поставил на коньки — но таких пацанов только в Москве были тысячи. В 1962-м попал в школу ЦСКА? Но были ребята и способнее. Тарасов заметил, напутствовав словами «ничего не бойся!»? Но великий и «сослал» его в чебаркульскую «Звезду» за ненадобностью.

Возвратили Харламова, кстати, по настоянию другого великого тренера Бориса Кулагина. И, как рассказывают партнеры, это был уже атлет и игрок другого уровня, чем тот, которым он был до «службы». В звено к Владимиру Петрову и Борису Михайлову он попал, заменив не кого-нибудь, а заслуженного ветерана и любимца публики, технаря и виртуоза Вениамина Александрова. После был яркий дебют в сборной на Призе «Известий», чемпионат мира в Стокгольме-1969 , звание заслуженного мастера спорта (из перворазрядников!), дальнейшее известно.

По своему ощущению: если солидная игра старших по возрасту и более опытных Михайлова и Петрова воспринималась как должное, то Валерий Харламов оставался непонятным. Партнеры действовали потрясающе, но их действия можно было объяснить, а игра 17-го номера объяснению поддавались далеко не всегда. Однажды он скажет, что сам не знает, как будет действовать в следующий момент. И это второй вопрос, который не имеет ответа, когда мы говорим о Харламове.

Слово «звезда» Харламов, как и его партнеры, не любил. Цену себе знал, но вел себя так, что заподозрить в нем какие-то признаки «звездной болезни» никому не удавалось. Он воспринимал народную любовь так же естественно, как играл. А играл он легко и без натуги, оставляя за скобками кровь, пот и слезы закулисного труда. Болельщик «моцартианство» чувствует сразу, такому хоккеисту он все простит. Да и прощать то, собственно, надо было не очень много — Харламов ни с кем не конфликтовал, любые решения любого тренера принимал как должное, а то, что эти решения были не всегда правильными, убеждал игрой.

Их тройку пытались разбить вначале по прихоти Тарасова. А уже после Анатолия Владимировича в «суперсерии века» осенью 1972-го, если кто помнит, Харламов играл в одном звене с Александром Мальцевым и Владимиром Викуловым. Канада превознесла его, не зная, что Харламов может быть еще лучше (кто-то из больших канадских мастеров скажет, как пригвоздит: «Другого такого нет»). Но не зря же, находясь в зените славы, Валерий напишет: «Именно Володя и Борис сделали меня Харламовым».

Старшие товарищи платили ему тем, что никогда не ревновали к его славе. Для них он был и остается просто Валеркой, и здесь не надо искать ни желания принизить, ни желания примазаться — и Владимир Петров, и Борис Михайлов, сами величайшие мастера, знают то, чего не знаем мы.

«Испанская грусть» в нем проявилась не сразу — пожалуй, только в последние, очень непростые для него годы. Он не был баловнем судьбы, каким мог показаться. На рубеже 70-х и 80-х время Харламова уходило не потому, что ему было уже за 30 (сейчас это для хоккеиста — не возраст). Уходило время «хоккея Харламова» в сгущавшейся атмосфере безвременья. Они с женой погибнут в автокатастрофе в августе 81-го, советскому хоккею останется жизни на десять лет, как и стране. Но что-то страна невозвратимо потеряет на исходе того уже далекого лета.

Ответа на вопрос, почему так рано ушел, тоже не существует (сводить все к тому, что Виктор Тихонов не взял Харламова на Кубок Канады, было бы слишком просто). И это третья тайна Валерия Харламова, над которой бьются интерпретаторы его биографии.

Интересно будет посмотреть, что получится из фильма номер два. Первый, созданный при непосредственном участии Владимира Петрова, получился вполне достойным, но событием не стал. У нас художественное кино со спортивной канвой, да еще про реального героя, на веру не принимается (в отличие от той же Северной Америки, где спортивный байопик неизменно популярен).

…Встречаясь в Ледовом дворце ЦСКА с Борисом Сергеевичем Харламовым, мы о высоких материях не разговаривали. Но, глядя на современный хоккей, Харламов-старший вдруг произносил: «А Валерка… Да, Валерка…». И сразу все становилось понятно.

Владимир Мозговой, Sportbox.ru

Невероятное «Чудо на льду» в олимпийском Лейк-Плэсиде-80. И курс реабилитации на родине хоккея: 8:1 в финале Кубка Канады-81! Расцвет эпохи Виктора Тихонова и непобедимой «Красной машины». В интервью «Советскому спорту» знаменитый тренер Владимир Юрзинов вспоминает о самых ярких моментах десятилетия.

«МОЛОДОЙ ЕЩЕ, РАБОТАЙ…»

Знаете, все, что в моей карьере происходило - случайно, - рассказывает патриарх нашего тренерского корпуса. - Я ведь случайно уехал в Финляндию в 1972 году. Туда должен был отправиться другой игрок - он уже обо всем договорился. Я же рассчитывал остаться в родном «Динамо» помощником Аркадия Чернышева. Но… Два года я отработал в Финляндии главным тренером клуба «Коо Вее». После ЧМ-1974 вдруг раздался звонок из Москвы. «Тебя хочет видеть в помощниках новый тренер сборной Борис Кулагин, - сообщил начальник Управления спортигр Валентин Сыч. - Хватит тебе мариноваться за границей, возвращайся».

- … А через три года сборную возглавил Виктор Тихонов…
- Мы проиграли два чемпионата мира подряд. Кулагина освободили. Вместе с ним ушел Константин Локтев. А меня оставили. Сыч сказал: «Молодой еще, работай».

- Это Тихонов поддержал вашу кандидатуру?
- Знаете, мы с ним познакомились еще в московском «Динамо». Он заканчивал карьеру, потом помогал Чернышеву, оставался на хозяйстве, когда Аркадий Иванович отлучался в сборную. Характер у Виктора несгибаемый, преданность хоккею потрясающая. В бытность игроком ВВС он любил поймать на «мельницу» самого Боброва, тому это не нравилось, и Виктору доставалось клюшкой по спине. Я же был в «Динамо» этакий король-пижон, капитан команды - ныл, мол, зачем мы столько бегаем? Поныл порядочно. Думаю, Тихонов не забыл этого «нытика»…

В сборной Виктор ни разу не намекнул, что я его помощник. Работали мы на равных, хотя решения принимал, конечно, он…

- В декабре 1977-го сборная СССР с треском проиграла на турнире Приз «Известий» чехам - 3:8, и последовали оргвыводы…
- Проиграли мы в субботу, а в воскресенье Виктора прямо из Лужников увезли на Лубянку к Юрию Андропову. Он тогда курировал в стране хоккей.

- Тихонов вернулся испуганным?
- Наоборот, повеселевшим. Рассказал, что беседовали спокойно, без напряжения. Юрий Владимирович сказал, что народ недоволен. Но спросил, чем помочь. Виктор ответил, что даже к лучшему, что сейчас проиграли. В Праге будет легче.

- Было легче?
- Тяжелее. У чехов команда была чемпионская, заматеревшая. Холечек, Махач хотели победить и красиво завершить карьеру. Но не получилось. Мы помешали…

- Тот последний решающий матч вспоминаете?
- Все очень устали. Было много больных и травмированных. Сергей Капустин вышел с высокой температурой, играть не мог, но и виду не подавал. У Валерия Васильева прямо на лавке сердце прихватило. Нам нужна была победа в две шайбы. И мы ее добились. Золотой гол организовали мои динамовцы - братья Голиковы.

Едва вернулись в Москву и узнали, что всю команду представили к государственным наградам. Нам с Виктором дали орден Трудового Красного Знамени.

«НА ОЛИМПИАДЕ-80 ТИХОНОВУ ПОМЕШАЛА АНГИНА»

- В феврале 1979 года капитан сборной Борис Михайлов на льду «Мэдисон Сквер Гарден» заявил в телекамеру: «Теперь номер один в мире - мы!»
- Это Кубок Вызова, который за океаном и не вспоминают. Будто и не было трех матчей между сборными СССР и НХЛ. В первом нас смяли, Виктор был очень недоволен, часа два разбирали ошибки. Претензии были в основном к лидерам, опытным мастерам. А в третьем матче лучше играли уже мы. Хотя не было Харламова, Фетисова, Мальцева, Третьяка…

- Как узнали, что ворота будет защищать Владимир Мышкин?
- Утром на раскатке Виктор спокойно сказал: «В воротах Мышкин…» Я подумал, что ослышался. Сделал круг и переспросил: «Кто в воротах?» - «Мышкин», - повторил Тихонов.

Потом ребята признались, что настолько устали, что даже не отреагировали на замену вратаря. Только потом удивились. Мы переигрывали соперников. 6:0! Как же все изменилось за три дня!

- В олимпийский Лейк-Плэсид вы ехали безоговорочными фаворитами. Что помешало выиграть?
- Как там американцы назвали свою сенсационную победу - «Чудо на льду»? Именно! В Лейк-Плэсиде творилась кутерьма. Нас поселили в тюрьме. Мы с Виктором жили в VIP-камере, без нар. Тихонов заболел ангиной. Он, холерик, тяжело это переносил. Дней пять ходил сам не свой.

- Американцы вели себя нагло?
- Игроки - нет, нормально. А трибуны охватила истерия. Много провокационных плакатов, вспоминали ввод наших войск в Афганистан.

- Почему Тихонов заменил в последней секунде первого периода Третьяка?
- Не могу даже сейчас объяснить. Виктор болел и плохо реагировал на происходящее.

- В американском фильме «Чудо на льду» позабавила сцена, как Тихонов, встретившись в олимпийской деревне с их тренером Хербом Бруксом, не поздоровался и тем самым еще сильнее мотивировал хозяев.
- Американцы любят сказки… Но фильм патриотический, объединил людей.

«ХАРЛАМОВА ХОТЕЛИ ПОБЕРЕЧЬ»

- Реванша пришлось ждать до сентября 1981 года. Тот победный для нас Кубок Канады за океаном тоже забыли?
- Они помнят только те турниры, на которых побеждали. На Кубке Канады наша команда шла по нарастающей. Начали натужно - ничья с чехами. Толчком стало поражение от канадцев 3:7. После двух периодов было 2:2, а потом мы пропустили пять шайб подряд. Дали отдохнуть Третьяку. В полуфинале с чехами играла уже совсем другая команда - мощная, уверенная в своих силах.

- Как вы справлялись в финале с Уэйном Гретцки?
- Он не был для нас загадкой. Европейский игрок, конечно, большой мастер. Да, мы репетировали ситуацию, когда он получал шайбу за воротами, старались не пускать его туда, блокировали игрока, накатывающегося под его передачу. Нам отчасти повезло. В матче со шведами сломал ногу мощный Перро, партнер Гретцки в этой связке, столкнувшись с ним за воротами.

- Почему не поехал на Кубок Канады Валерий Харламов?
- Не думаю, что Виктор просто так не взял его. Мне рассказывали, что Валера летом в Италии в матче Кубка европейских чемпионов попал под силовой прием финна Рихиранты. Харламов ходил сам не свой. Видно, получил сильное сотрясение мозга. Поэтому решили поберечь его, сохранить для хоккея…

Вернувшись в Москву, команда из аэропорта отправилась на могилу Харламова. Победу посвятили ему.

«КОЖЕВНИКОВ НАКАЗАЛ САМОУВЕРЕННЫХ ЧЕХОВ»

- Кубок Канады - это престижно, но Олимпийские игры стоят особняком. Полностью реабилитироваться сборной удалось лишь в Сараево-84.
- Тяжелый получился турнир. Вроде бы всех побеждали, а играли как-то натужно, без блеска. Виктор взял в Сараево Кожевникова, буквально с больничной койки. Верил, что он может забить нелогичный гол. И Саша забросил шайбу в ворота чехов.

А вели они себя самоуверенно. Какие-то кепки даже выпустили - «Мы - олимпийские чемпионы». Видно, так настраивали себя на решающий матч. Но в первом периоде Кожевников разрушил их планы. Мы победили 2:0 и стали чемпионами. Правда, особых торжеств по этому поводу не устраивали. Во время Олимпиады умер генсек партии Юрий Андропов и страна погрузилась в траур.

- Костяк той золотой команды составляли армейцы. Как вы боролись с базовым клубом сборной?
- Я тогда уже работал в Риге, а ЦСКА в том чемпионате выиграл 43 матча из 44-х. Вот так и боролись… Но во второй половине 70-х в моем «Динамо» было немало сильных игроков, иногда мы армейцев побеждали. Особенно запомнился финал Кубка СССР 1976 года. Играли во Дворце спорта ЦСКА. У них вышли десять олимпийских чемпионов, а у «Динамо» получили травмы пять ведущих игроков, в том числе Васильев и Мальцев. Но мы победили. Вопреки всему! Осчастливил нас в овертайме молодой Зинэтула Билялетдинов.

Как же ему ребята были благодарны, получив ключи от квартир и машин…

В 16 лет он уже тренировался с основой «Спартака». В 20 - двукратный чемпион мира среди молодежных команд. В 23 неожиданно всех перебрался из «Спартака» в ЦСКА, несмотря на то, что была негласная договоренность: ведущих игроков красно-белых ЦСКА не забирает. В спину его неслось «предатель». В 88-ом он уезжает во Францию и пропадает из виду почти на 30 лет.
Владимир Зубков . Воспитанник «Спартака», двукратный чемпион мира, обладатель Кубка Канады, семикратный чемпион СССР. Мы разыскали человека с одной из самых сложных судеб в истории отечественного хоккея.

- Когда вы вернулись в Россию?
- 19 марта у меня умирает жена. После её смерти оставаться там уже не имело никакого смысла. А уехали мы в 88-ом году. Супруге тогда здесь удалили почку. Три операции, мочекаменная болезнь. В тот год у меня был вариант отправиться в «Эдмонтон» к Уэйну Гретцки. Активно шли переговоры, но тогда 70 процентов контракта забирал «Совинтерспорт». И что оставалось? Да и потом, откровенно говоря, после стольких лет огромных нагрузок в Союзе, я был не полностью готов к тому, чтобы играть в НХЛ. С позвоночником были определенные проблемы. Появился вариант со Швейцарией. Тоже отказался. В итоге мне пригрозили: или едешь за границу, или остаёшься в Москве. Так я оказался во Франции. На долгие-долгие годы. И раз в месяц приезжал в советское посольство в Париже, чтобы получать зарплату.

- Во Францию вы поехали, чтобы еще и спасти жену?
- Так и было. Супругу в Союзе просто «зарезали». Операция за операцией - и никакого улучшения. И самое страшное, что по советским законам человеку, страдающему определенными видами заболеваний, еще не давали разрешение на выезд. С огромным трудом удалось получить визу. Уже во Франции у жены стала барахлить вторая почка. И ей сделали уникальную операцию, которую полностью оплатил клуб. Большие по тем временам деньги. В Союзе тогда о таких операциях даже не слышали. Но без малого двадцать лет жена лечилась. В последние годы у неё еще обнаружили заболевание крови. Ей необходимо было делать каждую неделю один укол, который стоил 500 евро. К счастью, эти расходы брало на себя государство. Страховая медицина. Очевидно, что если бы мы не уехали в своё время, жена ушла гораздо раньше. Во Франции ей реально спасли жизнь.

- Франция в то время была совсем нехоккейной страной.
- Да. Я туда и уезжал в том числе и потому, что мой уровень позволял не сильно напрягаться. Вернее, я так думал. А в итоге с площадки почти не уходил. От меня требовалось и обороняться, и забивать, и партнёров учить. Но, чего скрывать, хоккей в то время там был слабенький. Замахнёшься - они и разъезжаются. А ты с кистей шайбочку в угол и кладёшь (смеётся). Но со временем уровень значительно вырос. За счёт большого числа легионеров, за которыми тянулись местные. Одно время из нашего клуба в сборной играло семь человек. А я был тренером-консультантом. Работал, в том числе, и на Олимпийских играх, отвечал за аналитическую подготовку.

- Как к вам относились?
- Замечательно. Я играл с Володей Лубкиным, тащили на себе всю команду. В соседнем городе выступал Владимир Ковин из Горького. Тут ведь надо сказать, что нас пригласили местные коммунисты. Они очень долго уговаривали наших спортивных руководителей прислать им кого-то из русских, чтобы мы научили их играть в хоккей. Для них это было выгодно ещё и потому, что нам можно было платить совсем небольшие деньги. Мы были первыми. Потом, уже в 90-е годы, из России поехали во Францию и хоккеисты, и тренеры. Не так много, как в за океан, но тем не менее.

- Сколько времени вам потребовалось, что обжиться на новом месте?
- Я никогда не чувствовал там себя своим. Да, с точки зрения быта там было комфортно, но я всегда понимал, что во Франции я - гость. Есть контракт - его отрабатывал. Могу сказать, что воспитал очень много молодёжи. Брал «сырых» ребят и доводил их до высокого уровня.

- Многие болельщики до сих пор воспринимают ваш уход из «Спартака» в ЦСКА как предательство.
В 20 лет я уже был двукратным чемпионом мира среди молодежных команд. Играл за вторую сборную Союза, автоматически считаясь кандидатом в первую. Но тогда туда попасть можно было только из ЦСКА. Из «Спартака» - безумно трудно. Тем более молодому. Кулагин меня отпускать, разумеется, не хотел. В то время в «Спартаке» был явный дефицит сильных защитников. И он стал ставить мне палки в колёса, лишь бы сохранить меня в «Спартаке». Я был совсем молодым, всех этих подковёрных игр не понимал. Не мог знать и о том, что существовала, вроде бы, негласная договоренность, что ЦСКА не берёт ведущих игроков из столичных клубов. Моё дело было играть в хоккей. Но мне дали понять: если не перейду в ЦСКА - играть в сборной не буду. Борис Шагас, правая рука Тихонова, прямо мне говорил о том, что меня там ждут.
В «Спартаке» об этом, разумеется, знали. И всячески сопротивлялись. Время идёт. Ситуация никак не разрешается. И тут я сам дал козырь в руки Кулагину. Однажды мы с Тюменевым и Кожевниковым где-то загуляли. Пришли в Серебряный Бор к отбою навеселе. Кулагин нас вызывает по одному, начинает допрос. В итоге старший тренер пишет на меня бумагу по комсомольской линии. Её подписывают ведущие игроки «Спартака». Я ребят не виню - они выполняли приказ Кулагина. И меня делают невыездным. Вы представляете, что значит в то время для хоккеиста, пусть даже и второй сборной, оказаться невыездным? Это сразу минус все крупные турниры. По тем временам - смертный приговор. Так Кулагин ломал людей, которые имели своё мнение. В такой ситуации у меня остался только один выход - сдаться в армию. Тихонов включил меня в состав на Кубок Канады, хотя разрешение на выезд пришлось делать через Министра обороны. Поехал туда запасным. Как и Витя Тюменев. Я должен был в случае чего подменить кого-то из защитников, он - кого-то из нападающих. На дворе 81-ый год. Вот теперь и считайте: предавал я кого-то или нет? Я был заложником в той ситуации. Оказался между молотом и наковальней.
Я благодарен за «Спартаку» за то, что клуб меня воспитал, дал мне возможность играть в хоккей. Но в тот момент у меня не было другого выбора. Система в стране была выстроена таким образом, что Тихонов - царь и бог. И протестовать было невозможно. Стал бы я двукратным чемпионом мира, играя за «Спартак»? В моём случае - никогда.

- В 81-ом году, узнав о гибели Харламова, многие игроки порывались уехать из Канады, чтобы проводить его.
- Я-то молодым был, голоса не имел. А ветераны да, ходили к Тихонову, хотели вырваться на похороны. Но сверху им дали понять, что это невозможно.

- Почему Тихонов не взял Харламова на Кубок Канады?
- Не знаю. Версий много разных. Я слышал, что из КГБ ему дали понять, что присутствие Харламова в Канаде нежелательно. Якобы, может там остаться. А канадцы действительно безумно хотели видеть его у себя. Представляете, если это была правда, и Валера там бы остался? Звезда советского хоккея уехал в Канаду! Немыслимое дело.

- Вы должны были поехать на Олимпиаду в 84-ом году.
- У меня даже сохранилась вырезка из газеты: сборная СССР на каком-то официальном приёме перед отъездом в Сараево. Остаётся два или три дня. Я - железный кандидат. Я - в составе. Выдали олимпийскую экипировку. Что случилось за это короткое время, я могу теперь только догадываться. Может, мне так отомстили профсоюзы за то, что я в своё время ушёл из «Спартака»? Может, узнали, что я крестил сына в храме в Сокольниках, хотя вы понимаете, что тогда это можно было сделать лишь тайно. Тем более человеку, игравшему за ЦСКА. Не знаю. Тут начинается детектив. Врач сборной мне говорит, что надо сделать какой-то укол. Мол, это распоряжение Тихонова. Я не понял, зачем - был в отличной форме. Но спорить не стал: надо так надо. Первый раз еду на Олимпиаду, Тихонов лучше знает. И что вы думаете? На следующий день мне объявляют, что у меня, якобы, обнаружен допинг. Шок! Знаю на сто процентов, что я - чистый и ничего не принимал. И всё - меня снимают практически с трапа самолёта. На турнир едет Игорь Стельнов. Даже экипировку олимпийскую отобрали.
В ЦСКА меня тоже начинают потихоньку отодвигать. Сначала я играл со Стариковым во второй паре. Потом с Гусаровым в третьей. Подходит 88-ой год - меня отправляют в четвёртую пару. Пошёл к Тихонову, понимая, что он на меня уже не рассчитывает. Попросил его отпустить за границу. Круг замкнулся.

- Как вы оказались в «Спартаке»?
- Я жил в районе станции Маленковская. Это по Ярославке. До Сокольников было рукой подать. Начинал, как все: летом - футбол, зимой - хоккей. В футбол у меня неплохо получалось. Брали в дубль «Спартака». Но я выбрал хоккей. В 16 лет Карпов стал привлекать к тренировкам с основой. Потом дали ставку - 180 рублей. Огромные деньги для пацана. Получал больше своих родителей.

- Карпов был хороший мужик?
- По характеру - мягкий. Но вот удивительно - при нём «Спартак» побеждал. И в 76-ом году мне не хватило официальных игр, чтобы получить золотую медаль. Брагину, который был чуть постарше, хватило, мне - нет. Тогда были такие правила: давали медаль только тем, кто провёл определенное количество матчей. Половину, вроде бы. Но как там было пробиться мне, молодому. Такие «звери» тогда играли за «Спартак»: Ляпкин, Марков…

- Вы же застали еще и Старшинова?
- Да, когда он из Японии вернулся. Помню, он долго никак не мог забросить четырехсотую шайбу, хотя на него вся команда работала. Вячеслав Иванович ворчал, упирался, ему уже тяжеловато было, но характер у него был что надо. Бился в каждой игре, примером был для всех.

- И Зингер в «Спартаке» при вас заканчивал.
- Прекрасный хоккеист и человек. Очень тепло к молодым относился, помогал, где только можно. Это были наши учителя. Школа жизни.

- Все вспоминают еще очень часто Аркадия Рудакова.
- Знаете, мне иногда казалось, что у него был третий глаз. Не знаю, как, но он мог отдать такую передачу, что все просто за голову хватались на скамейке. Очень умный игрок. Маленький, праворукий, но насколько техничный! Про таких говорят: поцелован богом. Таким был потом в ЦСКА Игорь Ларионов. Мы пересекались еще на юношеских турнирах. И уже тогда я понимал, что из Игоря получится большой хоккеист. Потом с ним часто жили в одной комнате на сборах. Присягу вместе принимали. Кстати, мы ЦСКА как-то на 23 февраля обыграли. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню, как ложился под бросок Петрова. Да не только я - там весь «Спартак» костьми ложился. Пластались все - и ветераны, и молодые. Что творил Якушев - это не описать словами! Ладно, Якушев, звезда. Лёха Костылев иногда так ЦСКА накручивал, что там не знали, куда бежать и что делать. Вся команда - как один кулак. Ох, как будто это вчера было! Память на всю жизнь.

- Почему у Черенкова не получилось в «Спартаке»?
- Мне трудно сказать, я молодым был. Резкий, с ветеранами не нашёл общий язык. Наверное, и в те моменты, когда его наверх вызывали, резко высказывался. Но, повторюсь, с моей колокольни тяжело судить о той ситуации.

- Что вы делали вечерами на базе?
- Карты, шахматы, бильярд. Круглые сутки торчали в Серебряном Бору. Уезжали только в Лужники на игры да на тренировки. Артисты иногда к нам приезжали, мы иногда в театры выезжали. Хоть какое-то развлечение. Валерий Жиляев у нас в «Спартаке» отвечал за культурную программу. Он Брагина из Свердловска вытащил и потом постоянно его опекал. Валера был у него за сына.

- Евгения Майорова вы каким вспоминаете?
- Только добрым словом. Он мне всё позволял. Даже клюшки на сторону продать, чтобы чуть-чуть подзаработать. Мы были в очень хороших отношениях. Прекрасным комментатором стал потом. Жаль, что рано ушёл.

- Хоккеистов тогда любили на уровне космонавтов.
- Это правда. Особенно спартаковских. Проходу не давали. Кумиры. Это нельзя забыть. Люди гордились победами и, разумеется, любили тех, кто эти победы добывал.

- Самая памятная травма?
- Играем с «Динамо». Светлов идёт на меня с шайбой, я - по тормозам и встречаю его плечо в плечо. Мы оба падаем, и он по инерции разрезает мне коньком сухожилие. Хорошо, что неглубоко. Но кровью всю площадку залил.
Был еще один «подарочек». ФРГ, тренировка перед игрой на Кубок европейских чемпионов. Шайба после броска Касатонова попадает мне в лицо. Четыре зуба - как ни бывало. Хорошо, что за границей дело было. Врачи сделали всё быстро и качественно.

- С вами же еще и неприятная история во Франции случилась.
- Да, очень долго судился. Меня обвинили в неуплате налогов. Практически тут же от меня отвернулось очень много людей. Был одним из ведущих тренеров - и в одночасье стал никому не нужен. Оказалось, что много лет клуб не платил с моего контракта налоги. Отовсюду выгоняют, хотя моей вины никакой. Ладно, меня - сына десятилетнего тоже выгоняют из хоккейной школы. Западная демократия. Писал письма в Россию с просьбой о помощи. Никто не откликнулся. Но в итоге я суд выиграл. Только никто не знает, каких трудов мне стоило восстановить справедливость и своё честное имя.

- На что вы жили?
- Пособие. С трудом сводил концы с концами. Было очень трудно. Больная жена, у меня здоровье подорвано после таких нагрузок в Союзе. Спина, колени. Одно время с трудом мог ходить. Сложно, очень сложно. Но я не сдался. И ни о чём не жалею. Стою на ногах. И прогибаться никогда не буду.

9 декабря. Ретро-матч. «Спартак» - «Слован».
Билеты на сайте

Тридцать пять лет назад, 27 августа 1981 года, закатилась самая яркая звезда советского хоккея - в автомобильной аварии погиб легендарный Валерий Харламов.

Один из величайших советских хоккеистов, нападающий ЦСКА и сборной страны, двукратный олимпийский чемпион и восьмикратный чемпион мира, включенный в зал славы Международной федерации хоккея и Зал хоккейной славы НХЛ разбился вместе со своей женой Ириной на Ленинградском шоссе в возрасте 33-х лет.

Валерий Харламов на скамейке запасных, 1976 год;
Источник: Валерий Зуфаров/ТАСС

На следующий день в газете «Вечерняя Москва» на последней странице появился некролог, который потряс спортивный мир. Харламов погиб?! Не может быть! Ведь он должен был уехать со сборной в Канаду! Странно, но единственной всесоюзной спортивной газете того времени, «Советскому спорту», не позволили написать о трагедии ни строчки…

Тихонов не взял его в команду

За день до трагедии Ирина Харламова с шестилетним сыном Сашей возвращалась с юга, и Валерий поехал встречать их в аэропорт. Теща Нина Васильевна жила с маленькой внучкой Бегонитой на даче в деревне Покровка, что под Клином, в тот вечер вся семья собралась там же… А накануне в карьере хоккеиста Харламова случился перелом. Сборная улетела на Кубок Канады, а его в последний момент «отцепили». Грубо, без церемоний. Команда уже паковала вещи перед отправкой в аэропорт, когда главный тренер Виктор Тихонов вызвал Харламова для беседы. Через полчаса Валерий вышел из тренерской сам не свой. Ничего не объясняя, он пожал коллегам руки, что-то промямлил про необходимость обязательно победить, развернулся и уехал.

Конечно, тренер имел полное право решать, с кем ехать на престижнейший турнир, но никто из хоккеистов не понял, почему так нужно было все обставлять.

Понятно же было, что для 33-летнего Харламова это был бы последний турнир такого ранга, его лебединая песня. Он и готовился к нему неистово. Но увы…

За руль сел Валерий

Вспоминает теща Валерия Харламова, Нина Васильевна:

Приехав из аэропорта, дочь сразу отозвала меня в сторону и предупредила, чтобы я ни словом не обмолвилась о сборной. Было видно, что Валера и так очень сильно переживает. Ира слегка простудилась на юге, поэтому спать легли рано. Никакой выпивки, ничего не было. Ира привезла хорошее вино, но Валера сказал, чтобы сохранили его на мое пятидесятилетие. Разместились в одной комнате. Но Валера лег не сразу. Потолкался по даче, потом пристроился к Саше на кровать. Хотела взять ребенка к себе, но он отказался. Я чутко сплю, поэтому видела, как Валера несколько раз вставал. Не курил, просто посидит-посидит - да снова ляжет. Утром встали рано. Ира с Валерой засобирались в Москву, и она предложила вести машину, поскольку он не выспался. Тут уж я, зная, что у дочери нет прав, запротестовала:

«Не давай ей руль, она и так без тебя два раза одна на дачу приезжала. Да и погода сегодня дождливая».

Валера согласился со мной, тем более что надо было еще крюк сделать - племянника Сережу, который недавно вернулся из армии, завезти по делам. Короче говоря, Валера сел за руль, и они уехали.

«Волга» выскочила на встречу

27 августа 1981 года. Место страшной аварии

Уже никто не узнает, почему, едва отъехав от дачи, Валера уступил руль жене. Видимо, это произошло сразу, как только деревня скрылась за поворотом. А трагедия произошла в четырех километрах от Покровки. Вспоминает водитель «ЗИЛа» Виктор Петрович Крылов:

Около девяти часов я ехал в районе Солнечногорска по Ленинградскому шоссе. Перегонял новый автомобиль из Пушкина в Ленинград. Скорость у меня была маленькая, я всегда осторожно езжу, а тут еще новый асфальт. Он же скользкий, словно жирком смазанный. Но дорога была свободная, движения мало. И вдруг навстречу по моей полосе летит «Волга». Она пыталась уйти от удара, поэтому ее развернуло боком. Вот этим боком она в мой бампер и ударилась. Ее еще раз развернуло и выкинуло на обочину. Мне милиционер потом говорил, что у них спидометр заклинило на 110 километрах(в материалах уголовного дела зафиксировано, что скорость «Волги» была 60 километров). Меня тоже потащило вправо, и я съехал в кювет.

Тут сразу милиция. Она ехала за Харламовыми, как специально… Я чуть оправился от шока и стал помогать старшему лейтенанту вынимать людей из легковушки. За рулем была женщина.

Когда достали, она еще два раза вздохнула и умерла. А двоих мужчин вытащили уже мертвыми. На лицах у них не было ни царапинки. Кто-то узнал в одном Валерия Харламова. Потом приехал генерал-майор, начальник областной ГАИ. Он отвел меня в сторону и долго оценивающе смотрел мне в глаза: прикидывал, не пьян ли я. Затем похлопал по плечу: «Не волнуйтесь!» На месте катастрофы я провел минут сорок.

На проклятом месте погибли многие

Фото: lana-kr.ru

На месте той катастрофы нынче стоит памятник. На небольшом постаменте - хоккейная шайба из гранита и клюшка из металла. На шайбе написано: «Валерий Харламов. Здесь погасла звезда русского хоккея». Частенько на постаменте можно видеть обычную шайбу и старую, видавшую виды клюшку, перемотанную еще с советских времен изолентой. Сверху - цветы.

Дорога на 74-м километре нынче на загляденье, асфальт отменный, ни выбоинки. Но по обе стороны от памятника, чуть в стороне - венки на деревьях. Не только для Харламовых это место стало роковым… Виктор Крылов, водитель «ЗИЛа»:

Я на том проклятом месте много раз был. Я же потом продолжал машины гонять по Ленинградке. Остановлюсь, подойду к памятнику, постою… Но не знаю, в чем мне себя укорять. Видно, так Богу было угодно.

«Водителя ЗИЛа не виню»

© РИА Новости . Михаил Климентьев, сын знаменитого хоккеиста Александр Харламова

Александр Харламов, сын:

Своего сына я назвал в честь папы, Валерием. Сейчас ему 15 лет, с хоккеем у него не сложилось. Сам я в хоккей играл 13 лет, три года из них в НХЛ, в «Вашингтон Кэпиталз». На месте гибели папы бываю всякий раз, когда еду на дачу. Того водителя ЗИЛа ни в чем не виню, произошедшее - стечение обстоятельств.

Факт

Из протокола с места аварии:

«Столкновение произошло при нормальной видимости на участке шоссе, проезжая часть которого мокрая, асфальтированная, горизонтального профиля. При выезде автомобиля «ГАЗ-24» с полосы старого асфальтобетона (черного щебня) и наезде на выступающую на 7 сантиметров кромку свежеуложенного асфальтобетона произошел занос автомобиля, после чего он выехал на полосу встречного движения». Одно колесо «Волги» оказалось на новом, высоко выступающем асфальте, а другое - на старом. Спецы говорят, что на новом асфальте первое время всегда выступает небольшая масляная пленка. А тут еще изморозь. Вот «Волгу» и понесло. А навстречу ехал «ЗИЛ» из Пушкина.